Мятежный дом

Второго выпада можно было не бояться: консорт госпожи Джеммы упал на колени и выронил флорд, с изумлением и ужасом глядя на то, что вываливается и льется из него на черную поверхность. Дик на всякий случай отбросил его флорд ногой к краю площадки.

– Теперь, – сказал он, легко перекрывая гул силового поля, – у вас двойное членство в клубе любителей Баккарин. Жаль, ненадолго.

И, замахнувшись от плеча, одним ударом снес Нуарэ голову.

Еще две секунды – и силовое поле выключилось само собой. Какие-то скрытые датчики зафиксировали смерть Нуарэ.

Левый бок опять заныл невыносимо, но нужно было доиграть до конца. Юноша поднял голову Нуарэ и, слегка приподняв, – левая рука опять плохо слушалась – шагнув к госпоже Джемме со словами:

– Тогда Давид подбежал и, наступив на Филистимлянина, взял меч его и вынул его из ножен, ударил его и отсек им голову его; Филистимляне, увидев, что силач их умер, побежали.

Госпожа Джемма не побежала. Она просто одеревенела на своем кресле, вцепившись пальцами в подлокотники и посерев лицом.

Полковник Ольгерт сделал в его сторону жест рукой – и флорд омертвел; легкая вибрация модуляторов прекратилась. Дик улыбнулся полковнику. Не собирался он делать ничего особенно плохого госпоже Джемме Син. Просто она всегда оставалась незапятнанно-чистой, даже не отдавая приказов, нет, всего лишь бросая намеки. А ему хотелось, чтобы она почувствовала вес последствий.

Дик бросил голову Нуарэ на колени женщине, но, поскольку из-за боли в плече не мог размахнуться как надо, голова упала у ее ног. Она поджала ступни и судорожно дернула подол вверх. Дик прошел мимо и опустился в пустующее кресло. Его трясло. Холод разливался порукам, плечи и голова стали невыносимо тяжелы.

– Ну-ка, – сказал совсем рядом Пауль, и на Дика обрушилось что-то белое, мягкое и теплое. Накидка покойного Нуарэ – слуги как раз тащили его тело с арены и замывали кровь и все прочее.

– Вот так, – сказал Пауль, укутывая его поплотнее. – А теперь выше голову…

Инъектор зашипел, жаля в шею.

– Продержись еще минут пять, хорошо? И отдай флорд, он нужен. Макс, заканчивайте эту комедию!

Дик передал флорд старшему Ройе. У того было странное лицо. Какое-то… – юноша не мог подобрать слов, но, в общем, ничего хорошего. И юноша догадывался, почему: не понравилось Ройе, какого Дик включил «страшного имперского сверхценника».

Ну и черт с ним. Юноша опустил голову. Отдыхать. Сейчас – отдыхать…

Рыжий воин сбросил свой плащ и тоже накинул его на Дика. Надо сказать, что белые обтягивающие штаны ему шли. Да он и в других штанах был бы хорош, и без любых штанов тоже хорош. Просто даже удивительно, отчего это Северин с его не сделал никакой статуи. Ах, да – они же десять лет не разговаривали друг с другом, и теперь Дик знал, почему: Ройе прилюдно, в компании Нуарэ и еще неизвестно какого народу изнасиловал Баккарин. Конечно же, так было нужно для дела. Покойный Нуарэ, как показали события прошедшей ночи, не особенно хорош был в безопасности, но изобретателен в делах мучительства и унижения. Проверить Ройе на лояльность, вбить клин между старыми друзьями и потешить свою похоть одновременно ему сам дьявол подсказал, не иначе.

Дьявол одного только не учел – после того, как Ройе ради дела переступил через свою честь, он стал способен на все, что угодно.

А может, дьявол учел и это. Какой ему интерес соблазнять таких как Нуарэ? Такие для него – как морская черепаха на кладке яиц: подходи и бери голыми руками. Вот праведные язычники, вроде Ройе – дичь поинтереснее…

Дормье был не из тех, кому все к лицу, даже белые рейтузы. Он слегка заплыл жирком, и над поясом трепетало студенисто некоторое брюшко. Стойку его Дик мысленно оценил по высшему разряду. Дормье был неплохим флордсманом, даже хорошим… но Ройе был почти бог.

Схватка закончилась быстро – хотя и не так быстро, как бой Дика и Нуарэ. Но так же страшно: Ройе отсек предателю обе ноги, а потом стоял и ждал, пока аппаратура зафиксирует остановку сердца от потери крови. После чего на арену вскочил Пауль и в два счета Дормье перевязали и реанимировали.

Он ведь должен был давать показания, бедняга…

Дик закрыл глаза – в конце концов, у него был вполне законный повод не смотреть на все это, у него были неполадки с сердцем.

…А ведь это было бы удобно для всех, успел он подумать, погружаясь в кипение разноцветных пятен.

И для меня тоже.

***

Вошедшего в Тессеракт Пауля встретили четыре пары вопрошающих глаз. Но первым вопрос задал он.

– А где Северин?

– Я за него, – вздохнула Баккарин. – Припадок. Он проспит несколько часов.

Пауль не сомневался, что Баккарин теперь будет «за него» большую часть времени. Да оно и к лучшему.

– Ну что, – спросил Максим. Пауль выразительно покосился в сторону синоби и имперца, но ни Ринальдо, ни Дельгадо, похоже, не собирались покидать Тессеракт, да и выгонять их никто попыток не делал. Ладно, сами виноваты…