Мятежный дом (СИ)

Но отметить как следует не получилось: лорд Гус очень плохо переносил алкоголь, Дик сказал, что не хочет пить, Шана сказала, что у нее болит голова, у госпожи Гесты были планы на ночь касаемо лорда Гуса, Шастар не стал напиваться в одиночку, Рэя же он не пригласил к столу, да Рэй и не стал бы пить, потому что у морлоков реакции на алкоголь бывают странные. Все ограничилось чинным произнесением брачных клятв, после чего Дик составил свидетельство о браке и скрепил его своей подписью как капитан «Паломника». Потом он раздал гем-слугам привезенные из порта Лагаш сладости и рассказывал всякие байки из жизни навегарес. Он дурачился, а Рэю было неспокойно, потому что Дик не дурачился без причины. Это, плохо, когда дети не дурачатся без причины, подумал Рэй, это никуда не годится.

Он хотел было отвести Дика в сторонку да поговорить, но тут мальчика перехватил Шастар. Они обменялись двумя-тремя фразами, не больше. Дик умел держать лицо, Шастар нет. Дик отошел и продолжал шутить со служанками, взяв в пальцы два леденца и изображая защитные очки, а Шастар еще несколько секунд стоял как пришибленный, а потом отошел к матери, схватил ее за рукав и увел куда-то в комнаты.

Рэй дождался, пока Дик выйдет покурить и вышел за ним.

— Что ты сказал ему?

— Кому?

— Шастару.

— Да уж не помню. Что-то сказал.

— Это было две минуты назад, и ты не помнишь?

— Да.

Рэй схватил его за плечо и резко развернул к себе лицом. Глаза Дика раскрылись в тарелку, губы сжались.

— Руки убрал, — тихо сказал он.

Рэй убрал руки.

— Я просто сказал ему, на всякий случай, что по имперским законам его дети не могут рассчитывать на право наследования доминиона, ни при каком раскладе. Доволен?

Рэй не мог ответить ни «да», ни «нет». Действительно, дети Шастара, если у него будут дети, не могут унаследовать доминион Мак-Интайров, потому что его унаследует маленький Джек.

— Что значит «ни при каком раскладе» — это в смысле, если Джек погибнет? — осторожно уточнил Рэй.

— Погибнет или останется жив — ни при каком.

И что, Шастар поволок матушку Гесту в уголок только чтобы поведать ей об этом? Да ей и в голову не пришла бы мысль попытаться отобрать у Джека доминион, она женщина простая.

— Вы думаете, Шастар мог бы…

— Люди черт знает на что способны, если на кону стоит достаточно много. Например, Доминион, целых две планеты… Ну, полторы, ладно…

— Поистине черт знает на что, — пробормотал Рэй. Они ведь собираются мстить Моро, ворваться рано или поздно в его манор, зажать его в угол и прикончить… Так легко будет в этой заварухе убить малыша и его мать «случайно» — опа, рука дрогнула, шальной импульс…

— В общем, я его предупредил, чтобы он не забрал лишнего в голову, — Дик немного виновато улыбнулся и вернулся к своей сигарете.

На две-три секунды Рэй поверил ему. Но память об ошеломленном лице Шастара не дала верить хотя бы мгновением дольше.

— Нет, сэнтио-сама. Вы «предупредили» его именно затем, чтобы он забрал кое-что в голову.

— Ты о чем, Рэй?

— Вы сказали, его дети не смогут наследовать. А дети лорда Гуса и матушки Шастар? Они ведь здоровые люди, еще не старые, лорд Гус так и вовсе с шедайинской кровью, до ста жить будет. Если он сделает ей ребенка, этот ребенок сможет унаследовать Доминион? И Джека не нужно убивать. Потому что он сын младшей сестры. А Доминион переходит к старшему. Леди Констанс только потому доминатрисс, что лорд Гус всем мозги запарафинил своим желанием пойти в монахи. Но теперь он не хочет больше в монахи. Он женат. Да, Шастар не унаследует Доминион, и его дети тоже — но быть приемным сыном доминатора и сводным братом следующего доминатора все равно нехудо, а?

— Я не понял, Рэй. Ты меня в чем-то обвиняешь? В чем? Это же фунния. Потому что мы приколочены к этой планете намертво, и только дурак сейчас будет делить несуществующее наследство. Я сказал это Шастару, чтобы уберечь Джека, точка.

Рэй покачал головой.

— Вы почти научились врать, сэнтио-сама. Если бы я не знал вас раньше, я бы ничего и не заметил.

— С каких пор мы на «вы»?

— С тех пор, как вы искушаете людей предательством.

— Что-о?

— Вы сами сказали: когда ставки по-настоящему высоки, люди способны черт знает на что. Когда Шастар по-настоящему поймет, что он сможет стать родичем Доминатора только если поможет нам выбраться с этой планеты — как долго он продержится перед искушением?

Дик нехорошо усмехнулся.

— Меня в тутошней школе учили, что никакие пытки не могут поколебать верность настоящего вавилонянина. Вот и посмотрим.

— А вы помните, что сказано про тех, кто соблазняет малых сих? Про камень и колодец?

— Шастар не «малый» он взрослый мужик, старше тебя, между прочим! Если он решит, что овчинка стоит выделки, так тому и быть: значит, ни хрена не стоит его Клятва. А нет так нет, но в любом случае он не тронет Джека.

— Речь не о нем, сэнтио-сама. Речь о вас. Вы человека толкаете погубить душу худшим из грехов.

— Так пусть не губит, он сам своей душе хозяин! Хотя даже не верит в нее!

— Но мы-то верим!