Мятежный Петербург. Сто лет бунтов, восстаний и революций в городском фольклоре

Надо напомнить, что ныне основательно подзабытый председатель петербургского совета рабочих депутатов Г. С. Хрусталёв-Носарь пользовался в то время определённым авторитетом, его даже называли «Вторым премьером». А у Сергея Юльевича Витте при его богатырской фигуре и могучем росте, по утверждению художника Юрия Анненкова, «нос был скомканный и в профиль был незаметен, как у гоголевского майора Ковалёва».

Находясь у власти, Витте провёл ряд блестящих финансовых реформ, в том числе ввёл в обращение так называемый золотой стандарт, который обеспечил России устойчивую валюту — золотой рубль. В этой связи интересно одно мистическое совпадение. Фамилия Витте происходит от немецкого слова «виттен» — так называлась небольшая медная монета, бывшая в обращении до конца XVIII века в Северной Германии.

Витте вывел страну из кризиса, обрушившегося на Россию после поражения в Русско-японской войне 1904–1905 годов. В американском городе Портсмут Витте заключил выгодный для России мирный договор с Японией, за подписание которого Николай II пожаловал ему графский титул. Правда, России пришлось отдать Японии половину Сахалина, за что в высшем свете Витте прозвали «Графом Полу-Сахалинским». Бульварная пресса не уставала издеваться над Витте. На углу Невского и Садовой газетчики выкрикивали в толпу свежие новости: «Новая финансово-политическая газета — Виттова пляска! Витте пляшет, Трепов барабанит!».

Дмитрий Фёдорович Трепов

Петербургский генерал-губернатор Дмитрий Фёдорович Трепов, получивший у петербуржцев кличку «Турецкий барабан», заслуживает отдельного разговора. Дмитрия Фёдоровича Трепова можно считать потомственным генерал-губернатором Петербурга: его отец, Фёдор Фёдорович, также занимал должность петербургского градоначальника. Дмитрий Фёдорович с 1896 года исполнял должность обер-полицмейстера в Москве, но сразу же после известных петербургских событий 1905 года был призван в столицу и уже 11 января назначен генерал-губернатором. Этот выбор можно понять, если вслушаться в характеристики Трепова, данные ему его современниками. По выражению С. Ю. Витте, Трепов был чужд «всяких интеллигентных выдумок» и внушал доверие императору «своей бравой наружностью, страшными глазами и прямотой своей солдатской речи». Князь Дмитрий Урусов считал его «вахмистром по убеждениям и погромщиком по воспитанию». А начальник Охранного отделения полиции А. В. Герасимов говорил о нём ещё более прямолинейно: «Что касается убеждений, то за ним их просто не водится».

Из ранней биографии Трепова известен случай, который можно было бы считать анекдотичным, если бы он не произошёл во время похорон императора Александра III. Когда гроб с телом монарха проносили мимо строя лейб-гвардии Конного полка, вдруг в мёртвой тишине улицы послышалась команда: «Эскадрон, смирно! Голову направо, смотри веселей!» — «Кто этот дурак?» — спросил кто-то из великих князей. «Ротмистр Дмитрий Трепов», — ответили ему.

Тот же однозначный образ «вахмистра по убеждениям» приобрёл Трепов и в городском фольклоре. После того как московский генерал-губернатор Дубасов в декабре 1905 года подавил московское вооружённое восстание, в Петербурге появились поговорка «В Питере Трепов треплет, в Москве Дубасов дубасит» и безымянная эпиграмма с каламбурами вокруг тех же пресловутых фамилий:

Господь Россию приукрасил —
Он двух героев им послал:
Один в Москве народ дубасил,
Другой же в Питере трепал.

В. А. Гиляровский вспоминает о карикатуре на двух обер-полицмейстеров — московского и петербургского, где явное первенство отдаётся Фёдору Фёдоровичу Трепову, отцу Дмитрия. В это время в Москве начальствовал Арапов. Так вот, на карикатуре были нарисованы забор, завешанный цветными лохмотьями, и обозлённая собака на задних лапах, которая карабкается к лохмотьям и никак не может их достать. Под карикатурой надпись, ставшая расхожей московской поговоркой: «Далеко Арапке до тряпки».

Манифест 17 октября 1905 года, даровавший России политические свободы, — последняя политическая акция Витте. Царь долго сопротивлялся его подписанию, и впоследствии в Петербурге говорили, что Витте буквально «вырвал манифест у царя». Этого ему не простили. Витте подал в отставку, которую немедленно приняли. Говорят, при этом «радостном» известии у супруги императора Александры Фёдоровны, а по некоторым источникам, и у самого Николая II, вырвался вздох облегчения. Известно, что императрица Витте недолюбливала и за глаза называла: «Этот вредный человек».

Манифест далеко неоднозначно был принят и народом Российской империи. По стране распевали частушку, которую, если верить фольклору, позаимствовал поэт Павел Арский, включив в популярное в то время стихотворение «Красное знамя»:

Царь испугался,
Издал манифест:
Мёртвым свобода!
Живых под арест.