Мятежный Процион

– Носят стационарные энергоблоки, – раздался шепот Мухаева. – Видно, выдрали их из корпуса накопительной станции.

– Вижу, – так же тихо ответил лейтенант.

Действительно, андроиды, разбившись попарно, несли к вездеходу заряженные блоки питания, которые обычно применялись для автономного энергоснабжения геолого-разведочных партий или других изыскательских групп, удалявшихся на большие расстояния от городов в глубь окружающей оазис жизни вулканической пустыни.

– Удобный момент для атаки, командир.

Мухаев назвал Ковальского «командир», и это в напряженной обстановке стоило дорогого.

– Подтягивайтесь к насыпи, – коротко приказал Ян. Он видел все преимущества момента. Руки андроидов были заняты, боевой вездеход, развернутый в сторону основных построек энергостанции, являлся в полном смысле подарком судьбы – стремительная атака уменьшит количество противников на восемь единиц, а овладев боевой машиной, они смогут прорваться к центральным постройкам под прикрытием брони и тридцатимиллиметрового орудия, закрепленного над кабиной вездехода.

– Мари, не высовывайся, – предупредил Ян. – Когда мы закончим, бегом к машине, ясно? Остальным приготовиться. Разбираем цели. Мухаев, на тебе – вездеход. Я атакую первую пару андроидов, Керби – вторую, Алан – третья пара…

Одного бойца явно не хватало, и, секунду помедлив, Ян изменил свое решение. Оценив расстояние до четвертой пары, он отдал другой приказ:

– Мари, ты идешь с нами. Твоя задача попасть в контейнер энергоблока. Справишься?

– Я постараюсь.

– Тогда вперед. На счет «три» все разом!

* * *

После полудня поднялся ветер.

Порывы шли со стороны энергостанции – обычное явление, учитывая периодические выбросы теплообменников, создающих разность давления, но в данном случае теплые потоки воздуха сыграли существенную, если не сказать – роковую роль в развитии последующих событий.

За дымом, которым все еще истекала обгоревшая почва и обуглившийся кустарник, не было видно, как порывистое движение воздуха поднимает вместе с частицами гари мельчайшую серебристую пыль, будто лужицы или вязкие, осевшие на кустах потеки металлизированной субстанции вдруг превратились в мельчайший порошок, частицы которого с легкостью подхватывал и переносил ветер.

Серебристая поземка, смешиваясь с дымом, стлалась над землей, частицы диковинного вещества обладали высокой степенью абсорбции, будто могли менять свои физические свойства по усмотрению загадочных, управляющих их поведением сил.

Мелкая взвесь гари и серебра оседала не только на ветвях растительности в виде тончайшего налета – она покрывала собой и корпуса опрокинутых наземь либо застывших в разнообразных позах андроидов, более того – вещество проникало внутрь поврежденных механизмов через многочисленные пулевые отверстия, сорванные кожухи и иные повреждения корпусов, оседала на обнажившихся сервоприводах… и вот тут начиналось любопытное и одновременно зловещее действо: микрочастицы вновь начинали слипаться, плотно цементируя поврежденные узлы, потом внезапно проявляли свойство текучести, распределяясь по поверхностям так, будто их специально нанес опытный реставратор, имеющий представление не только о форме, но и о функциональном содержании восстанавливаемых таким необычным образом узлов и агрегатов.

Конечно, серебристая взвесь не всегда становилась панацеей, и в таком случае происходил не менее удивительный обратный процесс – серебристая субстанция вновь приходила в движение, ее сдувало с критически поврежденного сервомеханизма, и частицы переносило на другие фрагменты машин.

Никто не видел загадочных и зловещих флуктуаций этого вещества. Рядом не оказалось заинтересованного наблюдателя, обладающего достаточным мужеством и пытливым рассудком.

Частицы серебряной взвеси вихрились над обожженной землей, они не стремились к единству, их «колонии» носили лишь временный характер: устойчивые образования возникали лишь там, где эта пыль оседала на андроидов с небольшими механическими повреждениями, не потерявших энергетической активности.

Четверо измученных ребят, взбиравшихся в эти минуты на придорожную насыпь, не видели происходящего за спиной.

Их внимание было всецело устремлено к открытым воротам энергостанции.

Они вскочили, рывком преодолевая короткую дистанцию до бронемашины.

Страх ушел, истончился, в секунды боя его нет, – запоздалая нервная реакция на стресс придет потом, после яростной схватки, а сейчас в действиях молодых, едва обстрелянных ребят, за неполные сутки вкусивших всю глубину смертельного противостояния, вдруг проявились черты, присущие опытным, прошедшим через многие испытания бойцам: их бросила вперед отчаянная обреченность, каждый за истекшие сутки уже не единожды морально погиб и воскрес… помощи ждать было неоткуда, и крайнее напряжение всех физических сил вдруг породило ту ясность сознания, когда разум начинает защищаться, он собирает и прессует частички страшного опыта, происходит мгновенный, едва ли осознаваемый индивидом слом сознания, оно рушится до уровня рефлексов и вмиг собирается вновь, но это уже иное мироощущение.