Мятные Конфеты / Боевые Шрамы (СИ)

Она улыбается ему всё той же своей лукавой, игривой улыбкой; она такая красивая, даже сейчас, когда от неё осталась только тень. Её блестящие чёрные волосы, спадающие ей на плечи, кажутся невесомыми; её глаза такие яркие, живые.

— Всё ещё жутко красивый, — говорит она. Её голос чистый, как звон колокольчика — но в то же время это не более чем эхо.

Тео плачет. Давится слезами — безуспешно пытается сдержать их; его кулак прижат к губам, в его глазах стоят слёзы, и он неверяще улыбается, пока его грудь вздымается от рыданий.

— Не рад меня видеть? — поддразнивает его Пэнси, она наклоняет голову, тихо смеясь, и Гермиона видит слабый отблеск слёз в ёё глазах.

— Ты даже не представляешь, как я рад, — выдавливает он, шмыгая носом. Пытаясь сделать глубокий вдох.

— Это было долго, Поттер, — говорит Панси, неожиданно переводя взгляд на них.

Гарри тихо смеётся. Говорит себе под нос:

— Она не изменилась, да?

— Не изменилась, — говорит Гермиона, невольно улыбаясь, когда Пэнси смотрит на неё.

— Так и не научилась укладывать волосы? — спрашивает она, скрещивая полупрозрачные руки на груди и выпячивая бедро, как она всегда это делала.

Гермиона тоже смеётся. Качает головой.

Пэнси переводит взгляд на Драко.

— Ты. Всё ещё мудак?

— О, конечно, — он звучит как всегда высокомерно, но когда Гермиона искоса смотрит на него, он грубо вытирает щёки. — Всё ещё сука?

— Конечно.

Она криво улыбается ему, затем снова смотрит на Тео — и просто удивительно, как эта улыбка так резко смягчается. Тает, словно лёд перед пламенем.

— И ты, — говорит она, делая шаг к нему. Утренние солнечные лучи, пробивающиеся сквозь деревья, проходят точно сквозь неё. — Как ты?

Он только качает головой, вновь всхлипывая. Он тянется к ней, но затем осознаёт и быстро убирает руку.

Улыбка Пэнси тает.

— Это так не работает.

— Я знаю, — кивает он, вытирая нос. Изо всех сил стараясь держаться. — Я знаю.

Несмотря на это, Пэнси делает ещё один шаг вперёд и тянется к нему сама. Делает вид, что убирает волосы с его глаз своей полупрозрачной рукой.

— Я всё время слежу за тобой, — говорит она, и у него перехватывает дыхание. — Я ненавижу видеть тебя таким.

— Пэнси…

— Послушай меня, хорошо? У нас мало времени.

Он кивает. Кивает снова и снова, трёт свои глаза.

Теперь Пэнси тянется двумя руками. Она устраивает их возле его щёк; Гермионе интересно, чувствует ли он её энергию. Чувствует ли он её. Судя по звуку, который он издаёт, он чувствует.

— Я бы не умерла за ни за кого менее достойного.

Он кренится вперёд. Почти сгибается пополам, отчаянно плача.

— Шшш… — шепчет она. — Успокойся и послушай меня, Тео. Послушай меня.

Продолжая кивать, он заставляет себя выпрямиться. Заставляет себя посмотреть на неё; слёзы текут по его щекам.

— Не трать свою жизнь впустую.

Он закрывает глаза. Гермиона смотрит, как одинокая слеза падает с его подбородка и приземляется на землю под его ногами. Его рука, лежащая на Воскрешающем камне, дрожит.

Большой палец Пэнси скользит вдоль его щеки, словно она действительно касается его.

— Я хочу видеть тебя счастливым. Я хочу видеть тебя любимым. Ты слышишь меня?

Он кивает и тут же качает головой. Словно он не может это себе представить.

— Пообещай мне, — говорит она.

— Я…

— Пообещай мне.

Он заставляет себя кивнуть. Заставляет себя открыть глаза.

— Я обещаю, — выдыхает он. — Я обещаю. Я люблю тебя. Я обещаю.

Она ярко улыбается, и призрачная слеза скатывается по её щеке.

— Ну наконец-то.

Он пытается накрыть её руку своей.

— Мне жаль. Мне так жаль.

— Нет, — она качает головой. — Нет. Мы оба знаем, что я тоже забыла это сказать.

Она грустно усмехается.

— Мы оба идиоты.

— Идиоты, — повторяет он, яростно кивая.

— Но я люблю тебя. И теперь я хочу увидеть, как ты любишь кого-то ещё. Я хочу осуждать каждую твою маленькую ошибку и хочу видеть, как ты снова влюбляешься. Хорошо?

— Хорошо.

— Обещаешь?

— Я клянусь.

— Хорошо, — она одаривает его совершенно ослепительной прощальной улыбкой. — Тогда оно того стоило.

И она убирает руки с его лица в тот самый момент, когда камень выпадает из его дрожащей руки.

— Веди себя прилично, хорошо? — просит она слабым голосом — растворяясь.

Секундой позже она исчезает.

Сглатывая слёзы, Тео поворачивается посмотреть на Гермиону.

Проходит почти полминуты, прежде чем ему удаётся сказать хоть что-то.

Но затем он шепчет:

— Спасибо.

Драко сжимает её руку. Последний груз исчезает с её плеч.

Она вдыхает.