Мичман Флэндри; Восставшие миры; Танцовщица из Атлантиды

Вместе с Флэндри она покинула корабль. Звуки их шагов отдавались эхом в освещенных переходах. Им не надо было далеко идти, чтобы попасть в другую башню. Стройный корпус главного вспомогательного судна неясно вырисовывался над ними. Флэндри знал эту модель: чудесная вещь, прочная и универсальная, с запасами топлива и еды, которых хватит на путешествие в несколько сот парсеков. И очень быстроходное судно! Не то, чтобы оно могло обогнать обычный боевой корабль… преследование — дело долгое, а у Флэндри было несколько идей по поводу того, что сделать, если враг подойдет близко.

Он быстро проверил системы. Вернувшись из контрольного помещения, Флэндри обнаружил Персис в кресле второго пилота.

— Я не помешаю тебе? — робко спросила она.

— Как раз наоборот, — ответил он, — только ничего не говори, пока мы не разовьем сверхскорость.

— Хорошо, — пообещала она. — Я ведь не полный ноль, Ники. Если ты танцовщица из низшей касты, то быстро научишься выживать. Космос — другое дело, конечно. Но это первый раз когда я что-то сделала для других, а не для себя. Очень хорошее ощущение. Страшно, конечно, но хорошо.

Он провел рукой по ее спутанным темным волосам, гладкой щеке и утонченному профилю. Пальцы коснулись подбородка. и он поцеловал ее в губы.

— Не знаю, как тебя благодарить, — прошептал он. — Я делал это главным образом из-за Макса Абрамса. Мне было бы очень зябко и неуютно лететь одному с его призраком. А сейчас у меня есть для кого жить. Это ты!

Он сел. Почувствовав его прикосновение, мотор проснулся.

— Поехали, — сказал Флэндри.

Глава четырнадцатая

Рассвет занялся над Ардайгом. Из башни на горе Эйд литавры посылали свои древние молитвы. Тень от здания Адмиралтейства легла поперек Ойсы. Она отливала синевой в тумане, скрывающем раннее движение на реке. На суше же черные тени поглотили Замок Эфон.

И все-таки Брехдан Айронрид решил принять землян здесь, а не в своем новом гнезде.

«Он потрясен, — думал Абрамс. — Он быстро оправился, но ему нужна помощь предков».

Те кто входили в зал для аудиенций, обычно были ошеломлены. словно внезапно оказавшиеся в царстве сна. Им требовалось время, чтобы понять то, что они видят: диспропорции огромного мощеного пола, высоких стен, узких окон, скругленных сверху и снизу, зубчатых сводов под потолком — непривычные по земным канонам, это мир, где господствует свой собственный «порядок». Маски на выцветших гобеленах и шуршащих боевых знаменах не содержали никакой человеческой символики. Потому что это был Старый Вилвидх, когда применение машин еще не сделало все стандартным и таким безликим. Это был кладезь Мерсеи. Нужно было увидеть подобное место, чтобы окончательно понять, что мерсеяне никогда не станут родственной землянам расой.

«Хотел бы я, чтобы здесь были и мои предки», — подумал Абрамс. Вместе с Хоксбергом он приближался к помосту. В тишине гулко звучали их шаги. Пахло фимиамом. Абрамс вспомнил Даяну: «У меня тоже есть место во Вселенной, не стоит забывать об этом». Под вырезанным из черного дерева драконом в черной мантии их ожидал Владыка Вах Инвори. Мужчины поклонились ему. В ответном приветствии он поднял короткое копье и ударил им о пол. Затем резко сказал:

— Свершилось зло.

— Какие новости, сэр? — спросил Хоксберг. Глаза его ввалились, уголок рта нервно подергивался.

— По последним данным, истребитель блокировал детекторную систему Флэндри на гиперволне. Он может поймать его, но на это потребуется время. А между тем оба корабля ушли за пределы досягаемости.

— Я выражаю, Протектор, мое глубочайшее сожаление. И выдвигаю обвинение против этого преступника. Если его поймают живым, с ним можно обращаться, как С обычным пиратом.

«Да, — подумал Абрамс, — его выжмут, как лимон, да еще протащат через гипнозонд. (Хорошо хоть, он не знает никаких жизненно важных секретов. А его свидетельские показания обо мне не сделают мое положение хуже, чем сейчас). Господи, пусть уж лучше его сразу убьют».

— Мой лорд, — сказал он, — вам и Владыке я выражаю официальный протест. Доминик Флэндри выполняет императорское поручение. Как минимум, он должен предстать перед трибуналом. Но его дипломатическая неприкосновенность не может быть отменена простым приказом.

— Он был аккредитован не правительством Его Величества, а мной лично, — раздраженно сказал Хоксберг. — То же самое касается и вас, Абрамс.

— Успокойтесь, — приказал ему Брехдан.

Хоксберг с изумлением смотрел на массивное зеленое лицо, выражавшее полное спокойствие. Брехдан остановил свой взгляд на Абрамсе.