Мичман Флэндри; Восставшие миры; Танцовщица из Атлантиды

— Ах, это. Ну, что заставляет нас совершать квантовые скачки? Это — пульсирующее световое поле, генерируемое вспомогательным двигателем. Поле окружает нас и простирается вокруг, образуя сферу с определенным радиусом. Насколько велик радиус и на массу какой величины он может воздействовать, зависит от мощности генератора. Большой корабль может идти бок о бок с меньшим, схватить его своим полем и буквально тащить с равнодействующей псевдоскоростью. Именно так и происходит большинство операций по захвату и взятию на абордаж. Но истребитель не настолько велик по сравнению с нами. Ему не нужно подходить так близко, чтобы наши поля пересеклись. Иначе его лучи и артиллерия не смогут поразить нас.

— А почему мы не сменим фазу?

— Стандартный боевой прием. Я уверен, наши «друзья» ожидают от нас именно этого. Но одна сторона может сменить фазу так же быстро, как и другая. Затем последуют бесконечные расчеты схем маневров противника. Рано или поздно оба вернутся в фазу и будут в ней достаточно долго, чтобы оружие могло поразить цель. Нет, мы поступим иначе. Наш единственный шанс — это то, над чем мы работали.

Она прижалась к нему. Он чувствовал, что она дрожит.

— Ники, мне страшно.

— Думаешь, мне не страшно? — губы их были совершенно сухими, когда слились в поцелуе.

— Давай, пошли по местам. Если мы прорвемся, Персис, о лучшем попутчике я не могу и мечтать.

Они сели, и Флэндри, не смея оставаться серьезным, добавил:

— Нам, конечно, не быть долго вместе, но у тебя есть билет до рая, я же, без сомнения, отправлюсь в другом направлении.

Она снова сжала его руку.

— Я тоже. Т-т-ы так легко от меня не отделаешься.

Раздались сигналы тревоги. Тень пересекла звезды. Она стала увеличиваться, когда улучшилась фазировка. Тень приняла очертания торпеды, затем отчетливо стали просматриваться орудийная башня и ракетные установки. Флэндри припал глазом к окуляру своего импровизированного прицельного телескопа. Пальцы его лежали на кнопке. От нее тянулись провода.

Мерсеянский истребитель стал полностью виден ему. Звездный свет блестел на металле. Флэндри знал, насколько тонок этот металл. Силовые экраны много отражали, но ничто не могло защитить от ядерной энергии: ничто, кроме скорости, с помощью которой можно оторваться, но для этого нужна малая масса. Что ни говори, а он чувствовал себя так, как будто его преследует динозавр.

Истребитель приближался, увеличиваясь на экранах. Зная, что его жертва безоружна, он двигался спокойно и осторожно, чтобы иметь возможность увернуться. Правая рука Флэндри потянулась к переключателю передач… Так… так… Он прицелился, с опережением, к зоне, где, как он знал, должны быть двигатели истребителя.

Замигал индикатор. Гиперполя слегка соприкоснулись в первый раз. Через секунду их контакт будет достаточно прочным, чтобы выстрелить лучом или ракетой. Персис, следившая, как он учил, за показаниями на приборной доске, прокричала:

— Давай!

Флэндри переключился на тормозной вектор. Не имея оборудования и компьютеров боевого корабля, он прикинул на глазок, каким должен быть его удар, и нажал на кнопку.

На экране истребитель проскочил немного вперед. Из открытого люка корабля Флэндри вылетело вспомогательное судно, предназначенное для полетов в атмосфере, но способное передвигаться за счет импеллеров везде, где существовала гравитация. Поля вступили в контакт сразу же, как только на вспомогательном судне включился двигатель. На высокой относительной скорости, псевдо- и кинетической, катер протаранил истребитель.

Флэндри не видел, как это произошло. Он моментально сменил фазу и сконцентрировал внимание на том, чтобы поскорее избавиться от этого чертова соседства. Если все сработало так, как он надеялся, его воздушное судно прошило обшивку мерсеянина с разрушительной скоростью несколько километров в секунду. В пространстве просвистели обломки, плоть, соединения двигателя. Истребитель не был разбит окончательно. После такого удара его можно было еще починить. Но прежде чем корабль станет дееспособным, Флэндри будет за пределами досягаемости. Если он станет уходить зигзагами, его вряд ли найдут.

Он мчался среди звезд. Часы отсчитывали одну минуту, две, три, пять. Он перевел дух. Персис расплакалась. По прошествии десяти минут он почувствовал, что может перейти на автопилот, откинулся и прижал ее к себе.

— Получилось, — прошептал он. — Дьявол Сириуса! Какой-то жалкий драндулет ухлопал военный истребитель.

Затем он вскочил с сиденья и, радостно вскрикивая, начал прыгать по каюте.

— Мы победили! Та-ран-тул! Мы победили! Открой шампанское! Господи! Слава тебе! Ты милостив к нам! — Он увлек Персис и закружил ее в танце. — Ну, давай! Мы победили! Кружите вашу даму! Я восхищен, я восхищен, я восхищен!

Он обессиленно опустился на пол. К этому времени Персис взяла себя в руки. Она отстранилась от него и озабоченно прошептала:

— До Старкада очень далеко, дорогой, и в конце пути тоже поджидает опасность.

— А-а-а, — сказал мичман Доминик Флэндри, — но ты забываешь, что это только самое начало нашего путешествия.

По ее устам скользнула улыбка: