Мичман Империи. Часть вторая

Мы с бойцами подошли к адмиралу и замерли за его спиной. Корабль даже не качнуло, но изображение на обзорных мониторах поплыло вперёд и в сторону. Мелькнула и исчезла обшивка станции. В космосе подсветились сотни сигнатур больших и малых судов. Обозначились траектории их движений и расчётные точки стоянок на рейде.

Что будет, если в этих точках корабли не затормозят, я не знал, но, думалось мне, мало им не покажется. Формулировки приказов контр-адмирала были настолько суровы, а действия экипажа серьёзны и решительны, что у меня в голове поселилось отчётливое ощущение, будто я запустил незримый боевой маховик.

Огромный, монструозный, давно стоявший без дела маховик. И с каждой секундой он раскручивался всё сильней и сильней.

Как-то неожиданно засосало под ложечкой, и я, поёжившись, с трудом унял разыгравшееся воображение. Лучше сосредоточусь на реальности, а то напридумывал себе…

Иван Грозный отдалился от станции. Датчики на пульте управления первого пилота загорелись от зеленого до красного цвета и корабль рванул вперёд. На центральном обзорном мониторе подсвечивалась красным только одна точка. Кто-то подкрутил зум и корабль князя Сладкобаева приблизился, словно мы от него в ста метрах находились.

Хм, фрегат голландской сборки. У нас они числились, как одни из самых быстрых в галактике. Ещё один показатель, что денег у князя куры не клюют. Правда, я бы выбрал всё же наш эсминец. Пусть и уступает в скорости, но не намного. Зато броня лучше справляется с прямым попаданием и мостик находится глубже в теле корпуса, а значит и вести бой корабль сможет дольше. Но, об этом потом подумаю, сейчас всё моё внимание прикипело к контр-адмиралу.

Суровость и серьёзность исчезли без следа. Лицо мужчины, несмотря на седину в волосах и солидные вислые усы просто сияло от счастья. Улыбка не сходила с губ, а глаза горели предвкушением чего-то большего, чем долгожданная машинка. Он даже притоптывал на месте от нетерпения.

— Полный вперёд, максимальное ускорение, сблизиться до тридцати тысяч, — даже голос его был пропитан предвкушением чего-то грандиозного, — открыть носовые люки!

Хотел я спросить, что за люки такие, но на одном из мониторов, отразился корпус нашего корабля. Часть обшивки поехала вверх, открывая толстенное прозрачное стекло, сквозь которое проглядывал отсек, а в нём люди.

Другой монитор тут же вывел картинку из этого отсека. Широкий, как футбольное поле, зал наполнялся людьми. Не морпехами или флотскими, а мужчинами в красных мундирах с белым единорогом на груди. И всё бы ничего, но все они являли собой просто образец излишнего пристрастия к еде. Щекастые, животы свисают через ремень.

— Императорские гвардейцы, — восхищённо пробормотал Феймахер, но я не разделил его восторга. Да у них же отдышка, какие ж они бойцы? В доспехах выглядели солиднее…

Но отсек оказался интересен не только бойцами императорского рода. Перед панорамным окном, буквально в паре метров от него, стояло мягкое кресло. На его подлокотниках переливались разноцветьем кнопки управления, правда, не понятно чем они управляли, но всё же.

Ряды гвардейцев расступились, и по живому коридору прошел великий князь Михаил Владимирович. Снял с себя одежду и, оставшись только в одних трусах, уселся в кресло.

Страховочные ремни автоматически закрепили его тело, в полу окрылись люки и оттуда поднялись стойки с медицинским оборудованием и капельницами.

Тут же рядом с великим князем оказались люди в белых халатах. Закружили вокруг него деловой хоровод. От стоек потянулись трубки к рукам и ногам Михаила Владимировича. На голову опустилась странного вида корона, с уходящим вниз сегментом, похожим на позвоночник. Тело князя дернулось, когда сегмент впился ему в спину. Но тут же выпрямилось — ремни не дали вывалиться из кресла.

— Что происходит? — не удержался я от вопроса.

— Подготовка, — бросил контр-адмирал, не отвлекаясь от монитора. — Я такое только два раза в жизни видел, — добавил он с придыханием.

Что два раза видел? Прапрадеда императора в трусах? Или…

— Тебе повезло Туров, вам всем повезло, — торжественно продолжил говорить контр-адмирал. — Сегодня вы узрите мощь правящего рода, силу пред которой нельзя не склониться.

Только он закончил, как фрегат Сладкобаева на центральном мониторе подсветился зелёным.

— Смотри, Туров, — с придыханием прошептал контр-адмирал, он буквально прикипел взглядом к великому князю, а поручни под его пальцами затрещали, так он в них вцепился. — Когда почувствуешь вопрос, откажись.

— Какой вопрос? — не понял я.

— Ты поймешь, — прошептал он, а подлокотник его кресла отломался с громким треском, но никто кроме меня не обратил на это внимание.

Взгляды всех людей на мостике устремились на обзорные мониторы. Все затаили дыхание, и опустилась тишина. Только стук моего сердца отдавался в ушах.

Стекло перед великим князем оказалось непростым. Оно выполняло роль огромного экрана. Изображение корабля Сладкобаева на нём резко приблизилось, и наш крейсер содрогнулся.