Мичуринское учение и религия

Независимо от Мичурина, но в полном согласии с его взглядами И. П. Павлов также доказывал, что в естественнонаучное, материалистическое понятие целесообразности «входит представление об уравновешивании данного сложного комплекса вещества, например организма, с окружающей природой. Представьте себе сложное органическое вещество, состоящее из целого ряда цепей элементов. Оно до тех пор и существует, как целое, пока связь этих элементов не нарушена. Это и можно назвать явлением целесообразности»[23]. Части цветка мы сплошь и рядом рассматриваем лишь как украшения. Исследования же ботаников показали, что это не просто украшения, а ряд приспособлений, изумительных по своей целесообразности и отчетливости функций. Многообразные формы, окраски, запахи цветов представляют собой целесообразные приспособления для привлечения насекомых и обеспечения при их содействии полезного растению перекрестного оплодотворения. Это со всей очевидностью явствует из того факта, что у растений, опыляемых ветром, как правило, цветы мелкие, невзрачные. Цветы же, оплодотворяемые насекомыми, всегда имеют яркие покровы, пахучи, содержат нектар. У большинства цветов покровы появляются и исчезают только в период оплодотворения. У некоторых же растений, например у лучевых цветов в соцветиях сложноцветных, покровы сохраняются и после оплодотворения, так как служат приманкой для позднее распускающихся цветков в диске. Особенно наглядно и убедительно приспособительное значение покровов выступает у растений, приносящих цветы двоякого рода: одни летние, с яркими покровами, открытые для посещения насекомых, другие — осенние, невзрачные, закрытые, подлежащие самооплодотворению. Растения эти, говорит К. А. Тимирязев, выработали летние цветы, приспособленные для получения при посредстве перекрестного опыления более могучего поколения, но на случай неудачи этого более сложного процесса обеспечили себя и потомством, полученным более верным путем самооплодотворения, так как, очевидно, лучше иметь какое бы то ни было потомство, чем остаться вовсе без потомства.

Ярким примером поразительно высокой и целесообразной приспособляемости работы органов живого тела является нормальная деятельность слюнных желез. Когда животному дают сухую, твердую пищу, льется много слюны; на пищу же, богатую водой, слюны выделяется гораздо меньше. Объясняется это тем, что для химической обработки пищи, удобного растирания ее и образования из нее комка, подлежащего глотанию, требуется вода, и слюнные железы дают ее. Из слизистых слюнных желез на всякую пищу течет так называемая «смазочная» слюна, богатая особым веществом — муцином, способствующим более легкому проскальзыванию пищи в желудок. На все сильно раздражающие химические вещества, как, например, кислоты, соли и т. п., также течет слюна и притом течет соответственно силе раздражающего действия этих веществ, для того чтобы их нейтрализовать, разбавить или отмыть от них рот, но в этом случае слюна содержит мало муцина, так как для указанных целей он не нужен. Если насыпать в рот животному кучки чистых, нерастворимых кварцевых камней, слюны не появится вовсе или появится одна-две капли, так как камни и без ее помощи легко выбрасываются животным изо рта и ничего после себя не оставляют в полости рта. Если же насыпать в рот животному песку, то-есть тех же чистых камешков, только в мелком, раздробленном виде, слюны потечет много, так как без нее, без тока жидкости в полость рта, этот песок не может быть ни выброшен вон, ни препровожден в желудок.

Все эти разнообразные проявления целесообразной приспособляемости работы органов тела к различным внешним условиям представляют собой точные и постоянные факты, обнаруживающие как бы какую-то разумность. Однако механизм этой «разумности», говорит И. П. Павлов, весь как на ладони: это специальное внешнее влияние, вызвавшее специальную реакцию в живом веществе. А вместе с тем здесь в типичной форме проявляется то, что обозначается словами: приспособление, целесообразность. Совершенно очевидно, что в факте целесообразного приспособления организмов нет ничего иного, кроме точной связи элементов сложной системы между собою и всего их комплекса с окружающими условиями внешней среды.

Это в основном похоже на то, что можно видеть в любом теле неживой природы. Например, сложное химическое тело может существовать как таковое лишь благодаря связи, уравновешиванию отдельных атомов и групп их между собою и всего их комплекса с окружающими условиями.

Совершенно так же грандиозная сложность и высших и низших организмов существует как целое только до тех пор, пока все ее составляющее тонко и точно связано между собою и с окружающими условиями внешней среды. В этом смысле можно сказать, что например, движение растений к свету и отыскивание истины путем математического анализа представляют собой явления, в сущности, одного и того же ряда, а именно: последние звенья почти бесконечной цепи целесообразных приспособлений, осуществляемых во всем живом мире.