Мидавиада

На палубу выскочил какой-то матрос и давай орать: "Пленный сбежал! Пленный сбежал!" Гараш на него посмотрел и отчитал сурово. Из-за ветра половину слов было не понять. Кот разобрал только "охранять" и "государственный", а Гараш куда-то за пояс полез. Выяснилось, что у него там пистоль. Тут уж Кот во все глаза начал смотреть. Смотрел-смотрел, да и просмотрел самое главное. Смотреть-то надо в правильную сторону, а не просто так. Иначе ничего не увидишь.

Сначала что-то вспыхнуло и громыхнуло. Сделалось дымно, кто-то закричал: "Убили! Держи!" Началось суета, а когда дым рассеялся, выяснилось, что Ляхой на палубе ничком лежит, а из-под живота у него бурое пятно расплывается. Тут сарпин рыкнул и куда-то побежал. Кот и глазом не успел моргнуть, а он уже из-за мачты, пятясь, вылез. В зубах – чей-то сапог. Вскоре, правда, оказалось, что не сапог, а нога и всё, что к ней прилагается. То есть целый человек.

Стал сарпин человека грызть и по палубе валять. Кот пригляделся: точно. Флаппер собственной персоной!

Селена – в крик: Пушистик! Брось его! Брось! А сарпин будто не слышит. И откуда в таком неказистом существе столько силы?! Таскал он Флаппера из стороны в сторону, трепал за руки, за ноги, пока матросы его не оттащили. Мог ведь и насмерть загрызть! С него станется!

Преступника скрутили и уволокли. Только тут люди засуетились – про убитого вспомнили. Подняли, перевернули, но поздно. Лежит себе Ляхой мертвее мёртвого. Коту даже жалко его сделалось, всё-таки человек, хоть и разбойник.

Вышел маршал Нордиг, стал приказы отдавать, а Гарашу рукой махнул, дескать, пойдём со мной.

Пока внизу бегали, плакали, ругались, Кот стал вдаль смотреть. Там на горизонте что-то чернело. Поначалу он решил, что земля. Остров или что-то в этом роде. После пригляделся – дым. Вот уж странное дело – дым посреди моря! Кот ещё немного подождал и вскоре убедился: самый настоящий дым валит, да ещё и огонь полыхает. Решил он, что надо бестолочей двуногих об опасности предупредить. Закричал:

– Прямо по курсу!

В корабельной терминологии он был не силён, но "прямо" оно "прямо" и есть. Разберутся. Никто не отреагировал. Даже не посмотрели в его строну. Кот немного обиделся, но всё же крикнул ещё раз:

– Прямо по курсу!

Думал, после этого хоть кто-то откликнется – как бы не так! Ну, и ладно! Вам же хуже!

Прошло едва ли не четверть часа, когда вперёдсмотрящий опомнился:

– Прямо по курсу огонь!

Тут уж все на нос сбежались – смотреть. Удивительно, что корабль не перевернули! А Кот к тому времени уже всё разглядел. И горящий корабль, и обломки в воде, и людей, и лошадь.

Сначала он глазам не поверил. Откуда в море лошадь, спрашивается?! Потом пригляделся – так и есть. Торчит над водой лошадиная голова, а рядом, на доске человек лежит. Держит лошадь за гриву. А лошадь-то никакая не лошадь – жеребёнок маленький.

Волны доску раскачивают, сверху перекатывают, бросают туда-сюда, но человек жеребёнка не отпускает, вцепился намертво.

Когда подошли поближе, человеку верёвку сбросили, а тот – ни в какую. Лежит, держит своего жеребёнка.

Тут вышел маршал и начал командовать:

– Поднимайте лошадь! Людей – на борт!

Тогда только и догадались шлюпку спустить. Привязали жеребёнка к лебёдке да и втащили на борт. Ну, и людей, само собой. Их было шестеро или семеро, Кот не стал считать. Люди его не интересовали. Разве что хозяин жеребёнка. Этого тоже на верёвке пришлось поднимать – совсем руки от холода окоченели. А когда вытащили его на палубу, Кот и обомлел. Человек-то оказался знакомый. То есть, знакомая. Девица Чиноза, вот кто это был! До чего же мир тесен, если подумать!

Когда увели спасённых и унесли тело Ляхоя, на палубе почти никого не осталось. Тогда-то Кот и решил, что пора спускаться. Он попытался соскользнуть вниз, но порыв ветра прижал его к перекладине. Внизу простиралась бездна. Ветер угрожающе трепал паруса, и парализующий страх охватил Кота, не давая пошевелиться.

– Спасите! – завопил Кот в ужасе. – Помогите! Снимите меня отсюда!

Его Мудрейшество ностальгирует

Мудрейший прищурился от удовольствия. Время, этот искусный ювелир, придающий изысканную огранку простым повседневным событиям, сделало его воспоминания столь ценными, что извлекать их из глубин памяти стало необычайно приятно.

– Вот и всё. Конец истории, – промурлыкал Мудрейший, досадуя, что продолжить рассказ может лишь в ущерб истине.

– Значит, Ляхой и Заноза так и не встретились? – Лаэнца взмахнула ресницами, как это умеют делать лишь хорошенькие девочки, осведомленные о своей красоте и неосознанно пользующиеся этим.

Его Мудрейшество потянулся. По ряду причин здесь, в Аштарском дворце, он чувствовал себя куда более свободно, чем в надоевшем Туфе. Он даже решил переехать, как только отойдёт от дел. Вот только дела все не желали отпускать…

– Я мог бы придумать для вас трогательный финал… Сказать, будто он умер у неё на руках, глядя мутнеющим взглядом на милое лицо… Но нет, друзья мои. Жизнь куда более прозаична! Когда Заноза ступила на борт, Ляхоя уже не было среди живых.