Мидгард

Лиф пролежал без сознания недолго, потому что, когда он очнулся, все так же выла буря. Метель не стихала.

Однако он был не один.

Он чувствовал рядом какое-то существо.

Мальчик медленно привстал и огляделся. Он находился с подветренной стороны оврага; впереди, в десяти шагах от него, тянулась широкая полоса леса, а позади полностью скрывала горизонт белая, сверкающая пелена снега. На снегу, который погасил удар от его падения, не было никаких следов. И все-таки Лиф знал, что поблизости кто-то находится.

Это чувство было неприятным. Лиф не осмеливался признаться себе, что точно такое же чувство он испытал утром, когда увидел черный корабль с головой дракона на носу. Ему чудилось, что его подкарауливает кто-то хищный, злой. Скорее всего, не живое существо, а… В этот миг в голове Лифа мелькнуло воспоминание. Что-то похожее он когда-то ощущал, но не мог вспомнить, что и когда. Мысль об этом исчезла быстрее, чем он успел ее осознать, но чувство подавленности не проходило.

Вверху, над склоном оврага, выла буря. Она словно выражала свою ярость и досаду на то, что жертва выскользнула из ее рук. Лифу вдруг бросилось в глаза, что эта буря куда страшнее всех предыдущих. Он пережил множество всяких бурь, среди них были очень сильные. Бури приходили каждый год, некоторые из них длились подолгу. Не раз, сидя у камина, вся семья молилась о том, чтобы дом устоял, чтобы волны не захлестнули двор, сметая все на своем пути, — впрочем, такое случалось давно, еще до рождения Лифа. Но он не помнил бури подобной этой. Ее рев был похож на праздник торжествующих демонов.

В порывах ветра ему вдруг послышался пронзительный и жуткий звук, вой голодного волка… Лиф застыл от страха. Судя по голосу, этот зверь наверняка был большим и сильным.

От страха мальчик забыл про холод и боль. Он вскочил на ноги, отступил под склон оврага, напряженно всматриваясь в окружавшую его со всех сторон колышущуюся пелену снега.

Вой возобновился. Лиф вздрогнул, услышав в голосе волка жадные и свирепые ноты. Теперь он не сомневался, что волк шел ему навстречу! Мальчик отчаянно огляделся по сторонам, ища что-нибудь похожее на оружие. Наконец он схватил сук, вброшенный в овраг порывом ветра, и отошел в укрытие под склоном оврага. Вновь раздался вой. Мальчик заметил какую-то тень, движущуюся к нему по сугробам.

Но это был не волк, а человек, очень высокого роста, он шатался от усталости и на бегу то и дело оглядывался назад. Лиф облегченно перевел дух, шагнул навстречу незнакомцу — и застыл от удивления.

Незнакомец его заметил. Он остановился и поднял на Лифа глаза.

Лишь теперь, когда он стоял прямо, Лиф смог оценить, насколько он высок: на голову выше, чем Оле, соседский сын, которого все считали великаном. Светлые волнистые волосы незнакомца выбивались из-под золотого рогатого шлема. Его усталое лицо было покрыто множеством мелких ран. В нем чувствовалась скрытая сила, но не жестокость, которая часто бывает на лицах высоких людей. Его одежда выглядела очень странно: шлем, латы и мундир, украшенный золотыми змейками. В левой руке он нес щит размером почти с Лифа, а в правой — меч, который вряд ли смог бы поднять обычный человек, не говоря уже о том, чтобы использовать его в бою.

Когда незнакомец увидел Лифа, в нем произошли непонятные перемены. Сначала его темные глаза выражали усталость, затем — внезапный страх, а потом — недоверчивое удивление, смысл которого остался для Лифа загадкой.

И тогда произошло то, чего Лиф ожидал меньше всего. Незнакомец подошел к нему и пристально заглянул ему в лицо. В его глазах вспыхнул дьявольский огонь, лицо исказилось от ненависти.

— Это ты? — прохрипел он. — Ты?

Вдруг он прыгнул вперед, рывком поднял меч и размахнулся для мощного удара, который непременно разрубил бы Лифа напополам, но в этот миг снова раздался волчий вой, из леса выскочила огромная тень и атаковала незнакомца со спины. Великан пошатнулся, упал на колени, но потом быстро вскочил на ноги. Сверкнул его клинок, описав в воздухе светящийся огненный след, и нацелился на нападающее чудовище. Волк пронзительно взвыл и гигантским прыжком увернулся от смертоносного оружия, опрокинув при этом Лифа, державшего в руке сук.

Оглушенный Лиф упал, покатился по снегу, но тотчас же поднялся снова. Заметив развернувшуюся в нескольких шагах от него диковинную схватку, он вытаращил от удивления глаза.

Человек в золотом шлеме опять вскочил и поднял щит и меч. Его противник был самым крупным зверем, которого когда-либо видел Лиф. Страшные оскаленные зубы волка могли одним укусом убить человека. Его крепкие лапы взрыли рядом с великаном снег. Рыча, он начал обходить своего противника, ни на секунду не отрывая от него маленьких, сверкающих злобой глаз. Из его пасти капала слюна, хвост нервно двигался из стороны в сторону. Лиф видел, что великан уже задыхался от усталости. Рука, в которой он держал меч, немного дрожала. Очевидно, он понял, что убегать от чудовища нет смысла, и твердо решил довершить битву до конца.