Midnight in Moscow

На следующий день, 16 марта, мне позвонили из операционного центра Госдепартамента и соединили с госсекретарем Тиллерсоном, который летел из Токио в Сеул. Секретарь сказал, что хочет видеть меня в качестве своего заместителя, и я ответил "да", когда он спросил, согласен ли я на эту должность. Следующим шагом было получение одобрения Белого дома, что, по мнению секретаря, потребует встречи с президентом. Секретарь Тиллерсон сказал, что организует встречу и сопроводит меня в Овальный кабинет после возвращения из Азии. Я сразу же позвонил Грейс и сообщил ей новость, но мы знали, что она не будет окончательной, пока президент не поставит свою подпись.

Послушавшись совета госсекретаря Тиллерсона о необходимости встречи с президентом, я был удивлен, когда на следующий день получил электронное письмо из Управления президентских кадров Белого дома с документами, которые необходимо заполнить для выдвижения моей кандидатуры на пост заместителя госсекретаря. Я знал человека, отправившего это сообщение, - она была опытным специалистом, работавшим в предыдущих республиканских администрациях и над моей недавней кандидатурой на пост главного юрисконсульта Министерства обороны, - и я спросил ее, одобрил ли президент эту кандидатуру. Она ответила, что да; и я снова спросил, уверена ли она в этом, учитывая мой разговор с госсекретарем Тиллерсоном накануне. Она ответила, что уверена в том, что президент только что одобрил мою кандидатуру и что встреча не потребуется. Это было 17 марта, благоприятный день для ирландца из Бостона.

Такого поворота событий я не ожидал, но счел это еще одним примером "нетрадиционного" стиля зарождающейся администрации Трампа. Я отправил электронное письмо Маргарет Петерлин, руководителю аппарата госсекретаря Тиллерсона, чтобы попросить ее передать ему эту новость, а затем начал заполнять новый набор форм для своей кандидатуры в Госдепартамент. Мало того, что ее должен был рассмотреть и одобрить сенатский комитет по международным отношениям, она также требовала расширенного расследования биографии из-за масштаба и значимости должности.

Ровно через неделю, 24 марта 2017 года, в газету New York Times просочилась информация о моем предполагаемом выдвижении. Я снова был удивлен, потому что в двух администраций Буша, в которых я служил, Белый дом всегда строго придерживал кандидатуру президента до ее окончательного утверждения - в частности, до завершения расследования биографических данных. Я был выдвинут президентом Джорджем Бушем-младшим и дважды утвержден Сенатом, и ни в одном случае новость о моем выдвижении не просочилась. Однако я наконец-то начал осознавать тот факт, который уже был очевиден из многочисленных сообщений о президенте Трампе: его администрация не будет похожа на своих предшественников-республиканцев.

Оставшаяся часть процесса выдвижения и утверждения прошла без драматизма. О моей кандидатуре было официально объявлено 11 апреля, а 9 мая Комитет по международным отношениям провел слушания по утверждению. Сенат в полном составе рассмотрел мою кандидатуру в среду, 24 мая, и утвердил меня двухпартийным голосованием 94-6, что стало отрадным результатом в условиях все более враждебного политического климата в Вашингтоне. Я объяснил большое количество голосов в мою пользу репутацией, которую я заработал в Вашингтоне за двадцать пять лет, и, что еще важнее, тем фактом, что за меня поручились такие высокопоставленные деятели, как Рекс Тиллерсон, Джим Мэттис и Дэвид Соутер. Госсекретарь Тиллерсон оставил мне поздравительное послание, в котором говорилось, что я попал в точку.

Я немедленно уволился из Mayer Brown (в очередной раз) и поехал в Государственный департамент, где в среду в 16:30 принял присягу и приступил к исполнению обязанностей на новой должности. Все мои мысли о том, чтобы насладиться этим моментом, были пресечены, когда мне сразу же вручили огромную стопку папок и сказали, что я должен подготовиться к заседанию комитета заместителей, проводимому сотрудниками Совета национальной безопасности (СНБ) в Белом доме на следующий день и посвященному текущему обзору ядерного потенциала правительства США. Это был момент приветствия в большой лиге, если таковой вообще может быть.

Мой первый день в должности заместителя секретаря задал тон следующим двум годам и восьми месяцам, которые стали изнурительным марафоном с семью днями в неделю. К традиционному тяжелому стрессу и долгим часам работы добавились хаотичный и недисциплинированный стиль президента и множество незаполненных вакансий в Государственном департаменте. Администрация Трампа решила не заполнять должность второго заместителя секретаря департамента, которая была учреждена Конгрессом в конце правления Клинтон. Государственный департамент - единственный департамент кабинета министров, в котором есть два заместителя: главный заместитель секретаря (моя должность) и заместитель секретаря по управлению и ресурсам. Администрация Трампа намеренно оставила вакантной должность второго заместителя; я буду выполнять функции обоих.