Мидвичские кукушки

Вы говорите, что, по вашему мнению, почти каждая женщина в Мидвиче, способная иметь детей, беременна — и, более того, все они, за несколькими исключениями, на одном и том же сроке. Это вы считаете, мягко говоря, ненормальным. Но совсем недавно здесь было другое событие, которое тоже нельзя считать нормальным. Таким образом, нынешняя ситуация может быть как-то связана с тем, что в поселке называют Потерянным днем. Вы с викарием пришли именно к этому выводу?

— Сам я считаю, что это весьма вероятно, — заметил доктор Уиллерс, — но о викарии сказать ничего не могу. Полагаю, сейчас он слишком сбит с толку, чтобы вообще делать какие-то выводы.

Зеллаби кивнул.

— Понятно. Этот вопрос лежит так же в сфере его интересов, как и в вашей, но, в отличие от вас, ему недостает утешения, которое может дать наука.

— Наука, — сказал доктор, — пока что дает мне слишком мало утешения.

Зеллаби покачал головой.

— Здесь вы ошибаетесь, доктор. Ведь известно, что это имеет свои причины, и рано или поздно их можно будет обнаружить. Викарий же находится в куда более сложном положении. Ему приходится призывать на помощь всевозможные метафизические гипотезы — вроде посещения нас нечистой силой, — которые могут наводить его на весьма беспокойные размышления. Стая злых духов или шабаш…

— Наверное, с выяснением причин можно и подождать, — с легким нетерпением предложил доктор. — Меня привели сюда нынешнее положение дел и необходимость немедленных действий. Я хотел спросить, не могла бы миссис Зеллаби… — Он замолчал, не зная с какой стороны лучше подойти. Зеллаби терпеливо ждал. Доктор начал с того, что объяснил необходимость прежде всего снять напряжение. — Затем, — сказал он, — когда обстановка немного разрядится, мы будем в состоянии продумать хоть какой-то план.

— А моя жена? Какое она имеет к этому отношение?

Доктор повторил все, что говорил о ней викарию.

— Видите ли, я считаю, что сейчас это наиболее правильный путь. Я мог бы, конечно, собрать всех и поговорить с ними сам, но мне кажется, что сейчас они нуждаются прежде всего в чувстве солидарности и взаимной поддержке, то есть в том, чего легче будет достичь, если исходить это будет от кого-то из них самих, а не со стороны.

Зеллаби, слегка нахмурившись, взглянул на доктора.

— Кого-то из них самих… — пробормотал он. Потом помолчал задумчиво несколько минут и наконец сказал:

— Кажется, понятно. А может быть, и нет… Я полагаю, вы просто сами не знаете.

— Не знаю, — признался доктор. — Из-за этого возникает другая трудность. Пока большинство замужних женщин относятся к своей беременности спокойно, но теперь это может оказаться для них потрясением. У них неминуемо возникнут сомнения, как только они узнают об остальных. Может быть, вы считаете, что мне лучше самому объяснить все миссис Зеллаби?

Зеллаби кивнул.

— Видимо, так будет лучше всего, — согласился он. — Но чуть позже. Сейчас мне хотелось бы выпить. Вам, я полагаю, тоже?

На этот раз доктор согласился. Зеллаби налил два бокала бренди с содовой. Он уже поднес свой бокал к губам, как вдруг неожиданно снова поставил его.

— Боже мой! — сказал он. — И Феррелин тоже?..

С минуту он разглядывал ее портрет над камином, а потом с ошеломленным видом медленно покачал головой. Он откинул назад свои седые волосы, взял бокал и залпом отпил половину, после чего несколько минут угрюмо рассматривал ковер. Наконец он встряхнулся, допил оставшееся бренди и заговорил в обычной манере:

— Напрашиваются три — нет, наверное, четыре — возможности. Однако, поскольку вы об этом не упомянули, я буду считать, что все, что могло произойти во время Потерянного дня, не является тем, что первым пришло бы в голову как нормальному человеку, так и извращенцу. Мы можем это исключить?

— Со всей определенностью, — согласился доктор.

Зеллаби кивнул.

— Итак. У некоторых низших форм жизни можно вызвать партеногенез, не так ли?

— Но, насколько известно, ни у млекопитающих, ни у любых высших форм это невозможно.

— Понятно. Запомним эти слова — «насколько известно». Далее, есть возможность искусственного осеменения.

— Есть, — согласился доктор.

— Но вы так не думаете?

— Трудно сказать. Это кажется невероятным.

— Далее, — продолжал с мрачным видом Зеллаби, — возможна имплантация, которая может привести к тому, что кто-то — Хаксли, кажется, — называл «ксеногенез», то есть к рождению существа, не похожего на родителя — или, вернее сказать, носителя?

Доктор Уиллерс нахмурился.

— Вы думаете, что могло быть и такое? Я надеюсь, что нет. Мне понятно, конечно, что вам может прийти в голову и такое, наверное и кое-кому из персонала Фермы, но неужели всему поселку?..

— Да, — сказал Зеллаби. — Возможно, таких предположений и не будет, но в нынешних обстоятельствах неизбежно появление самых жутких фантазий.