Миф абсолютизма. Перемены и преемственность в развитии западноевропейской монархии раннего Нового времени

Существование в стране на первый взгляд противоположных идеологий в итоге порождало лишь трения внутри совокупности общепринятых идей, а не борьбу двух систем ценностей. В общей канве политической мысли наблюдалась та же картина. Это заставляет провести некоторые интересные аналогии. Патриотическая оппозиция Людовику XV использовала лозунг «Жизнь, свобода, собственность», протестуя против роспуска парламентов в 1771 году. Примечательно, однако, что, выступая против абсолютного монарха, они пользовались аргументами Боссюэ, его защитника. Моризо, еще один писатель–патриот, обличал режим, вновь повторяя слова Боссюэ.³ Люди были рабами, их жизнь и собственность находились в распоряжении правителя, и единственным законом была его воля. Мишенью «патриотов» был именно деспотизм, а не абсолютная монархия. Если учесть, что большинство людей использовало одинаковую лексику, то менее странной покажется похвала французской монархии в устах критика эпохи первых Стюартов. «Короли Англии, — писал Генри Шервил, — правят монархическим государством, а не сеньорией. В первом рождается свобода, во второй —

¹Sharpe K. 1989. Politics and Ideas in Early Stuart England. Pinter. P. 13-14,

44-47.

² Strong R. 1984.Art and Power.Boydell. P. 7.

³ EcheverriaD. 1985.TheMaupeou Revolution.Baton Rouge, Louisiana. P. 105-107.

рабство».¹ В этом отрывке содержится намек на характерное для Франции различие между суверенными государями, которые обладали публичной властью, но не могли вторгаться в сферу частного права, и сеньорами, чья власть распространялась и на частную жизнь зависимых людей. Самым известным защитником такой позиции был Луазо, главный апологет абсолютной власти. Он также восхвалял суверенных монархов и осуждал сеньоров.

Элементы абсолютной и смешанной власти совмещались как во французской конституционной теории, так и в английской. Поэтому можно опровергнуть широко распространенное убеждение в том, что абсолютная власть была несовместима с сильным сословным представительством. Уважать свободы подданных означало искать возможности для их защиты и производить изменения лишь с их согласия. Процедуру одобрения не следует рассматривать исключительно как ограничение, накладываемое на королевскую власть: она имела гораздо большее значение. Если бы штаты не представляли элиту (а она, в свою очередь, своих клиентов), монархи оказались бы в замкнутом кругу своих прерогатив, вырваться из которого было невозможно. Правители справедливо считали бы свои права ненарушимыми, но и не должны были бы наступать на права поданных. В противном случае они нарушали вселенскую гармонию и становились деспотами. Некоторые теоретики раннего Нового времени считали такие рассуждения ненужными, впрочем, как и большинство позднейших историков. Если люди той эпохи говорили «абсолютный», значит, они хотели сказать именно «абсолютный». Упрощение было вызвано непониманием сущности абсолютной власти, а именно того, что в любой сфере ее отправлению предшествовали консультации.

Англия и Франция были не единственными странами, в которых сосуществовали элементы смешанной и абсолютной власти. Каждая из принадлежавших Габсбургам провинций представляла собой St"andestaat, в котором абсолютный правитель разделял власть с сословным представительством. Мария–Терезия открыто возражала против того, что сословные представительства превышали свои полномочия, но отнюдь не против их власти вообще.² Фридрих II не только публично объявлял о своем подчинении действию законов, но и отмечал те широкие масштабы, в которых его подданные–граждане принимали участие в управлении государством и разделяли суверенитет.³ В 1790–х годах прусские школьники называли свою страну

¹ Judson M. 1949. The Crisis of the Constitution. Rutgers University Press. New

Brunswick. P. 248-249.

²Macrtney C. A. 1970. The Habsburg and Hogenzollern Dynasties in the Seven

teenth and Eighteenth Centuries.Macmillan. P. 124.

³Lentin A. 1985.Enlightened Absolutism.Avero. P. 25.

свободной.¹ Написанная в 1789 году конституция Швеции приобрела репутацию документа, незаконно восстановившего «абсолютизм». На самом деле в ней говорилось о праве короля объявлять войну, заключать соглашения, даровать помилование и назначать министров, в то время как сословному представительству предписывалось заниматься одобрением налогов. Это приближает шведскую конституцию к определению, которое Блэксто–ун дает конституции английской.

АБСОЛЮТИЗМ БОЖЬЕЙ МИЛОСТЬЮ?