Миф моногамии, семьи и мужчины: как рождалось мужское господство

Удивительно, как мало существует в мире работ на тему рождения гендера и мужского господства. Особенно на русском языке. Величайшие антропологи XX века, кажется, и вовсе мало интересовались этим вопросом. Читая их труды, понимаешь, что вопрос о рождении гендера и мужского господства интересовал их не сильно, а вероятно, ныне существующий порядок просто мыслился ими как единственно возможный, чуть ли не естественный, а потому посмотреть на него критически было сложно. В то же время "ничто в природе не объясняет ни половое разделение труда, ни такие институты как брак, супружество или отцовство. Всё это построено на ограничении женщин, всё это является проявлениями цивилизации, которые необходимо разъяснить, а не использовать в качестве объяснения" (Meillasoux, 1981, pp 20–21).

"Женщины составляют половину мирового населения, выполняют почти две трети всей работы, получают одну десятую мирового дохода и владеют меньше чем одной сотой мировой собственности" (Брайсон, 2001, с. 204).

На данный момент наиболее убедительной остаётся концепция антрополога Робина Фокса, который в ряде публикаций ещё с 1960-х развивал идеи, что именно охота на мегафауну сыграла роль в становлении мужского господства (Fox, 1980), правда, упор он делал на том, что женщины безропотно перешли под это господство, так как мясо было уж очень желанным деликатесом (та самая версия, что женщины "продали себя за белок"). Но именно роль мяса, как отмечалось выше, совсем не кажется убедительной. Критики справедливо замечают, что, в свою очередь, и у женщин тоже было что предложить мужчинам в обмен на мясо — секс или плоды, добытые собирательством (Stone, 1997), и для этого вовсе не обязательно было переходить в подчинение. Гипотеза Фокса учитывает не только охоту на мегафауну, но и промискуитет, и неизвестность феномена отцовства, и авункулат, то есть все те феномены, которые большинством известных антропологов обычно игнорируются. Вот только тезис о роли мяса в подчинении женщины выглядит слишком слабым. Предложенный же здесь вариант рождения мужского господства — через рождение гендера благодаря охоте на мегафауну, культурное возвеличивание Мужчины, — кажется куда убедительнее. Женщина была подчинена не мясом и не грубой физической силой. Женщину подчинила родившаяся вокруг Великой Охоты культура, пронизанная идеей величия Мужчины. Именно идеология, созданная Великим Охотником, внедряемая в женские головы десятки, сотни и тысячи поколений, поработила их. Идеология, внедрённая в голову, становится психологией. Следуя логике созданной мужчинами культуры, женщина непременно приходила к выводам этой же культуры (Ortner, 1974, p. 76). То есть в известной степени женское подчинение было добровольным — просто это был единственный культурный сценарий, который за тысячелетия стал считаться естественным, иное и помыслиться не могло: женщина принадлежит Мужчине. Мы и до сих пор так считаем. Правда, всё слабее и слабее.

Возникшая сотни тысяч лет назад идеология мужского господства и с выходом человека из Африки распространившаяся по всему миру, конечно, не была застывшим монолитом: из эпохи в эпоху, от культуры к культуре она по-своему трансформировалась, где ослабевая, а где сохраняя основные черты. В одних уголках мира легенды, оправдывающие мужское господство, утрачивались, а в других они оставались; где-то постепенно отношения между полами снова уравнивались (как у некоторых африканских племён, южно-азиатских или даже в Спарте), а где-то женщины, возможно, даже обретали больший политический вес, чем мужчины (как у ирокезов или минойцев). Ощутимые колебания в культуре мужского господства происходили и на протяжении нескольких минувших веков на территории Европы, где женщина то обретала новые права, то снова их лишалась.

Как самодостаточны женские коллективы животных с менопаузой (бонобо, косатки и слоны), так же самодостаточны и женщины. Но однажды всё пошло не так, и сначала фигура мужа, а затем и фигура отца оказались неуклюжими попытками втиснуть ненужного мужчину в царство женщин, что и привело к созданию современного общества. Построенная на столь неоднозначном фундаменте современная семья просто обязана нести в себе отпечатки былой несправедливости. Так что у нас в плане современного положения вещей?

Мы уже рассмотрели прошлое, которого не было, и прошлое, которое было. Теперь давайте рассмотрим настоящее, которое есть.

Часть II. Брак в настоящем

Тёмные стороны брака и семьи