Миф моногамии, семьи и мужчины: как рождалось мужское господство

"По моему опыту, заниматься сексом за деньги было намного лучше, чем выполнять любую другую из длинного списка низкооплачиваемых, эксплуататорских бессмысленных работ, которыми я занималась в студенческие годы", писала Маньянти (с. 261). "Я какое-то время работала уличной сборщицей пожертвований на благотворительность и это было куда более депрессивное занятие. Я работала в колл-центре — и едва выдерживала вопли и занудство тысяч людей. Мною злоупотребляли и недоплачивали мне на бесчисленных розничных работах, а также на нескольких исследовательских. Ни разу я не ощущала в секс-работе той дегуманизации, которую чувствовала изо дня в день на многих из этих рабочих мест (и часто за гораздо меньшую плату)".

Феминистки "заклевали" Маньянти за её книгу: ведь женщина не должна любить секс так, как его любит мужчина, и уж тем более она не стала бы зарабатывать им на жизнь. В ответ Маньянти совершенно справедливо заметила, что феминизм предал сам себя.

"Возьмите, к примеру, такую цитату Джули Берчилл: "Когда война полов будет выиграна, проституток следовало бы расстрелять как коллаборационисток за их ужасное предательство по отношению ко всему женскому полу". Отличный способ поддержать женщин, да?

Предательницы — это феминистки, которые переняли у поборников патриархальности манеру грозить пальчиком" (с. 313).

Об этом же говорила и мастодонт феминизма Гейл Рубин: "так называемый феминистский дискурс воссоздаёт весьма консервативную сексуальную мораль" (2001, с. 512). Она писала, как некоторые феминистки искажают реальность, акцентируя внимание лишь на громких и пугающих случаях: "Этот дискурс о сексуальности является в меньшей степени сексологией, а в большей — демонологией. Он представляет большую часть спектра сексуального поведения в наихудшем из возможных свете. Характерные для него описания эротического поведения обычно используют худшие из существующих примеров, как если бы именно они были показательными. Он не гнушается наиболее отвратительной порнографией, наиболее продажными формами проституции и наименее приятными или наиболее шокирующими манифестациями сексуальных вариаций. Такая риторическая тактика постоянно представляет человеческую сексуальность всех видов в превратном свете. Картина человеческой сексуальности, которая просвечивает сквозь такие работы, является неизменно омерзительной" (2001, с. 511).