Миф моногамии, семьи и мужчины: как рождалось мужское господство

Часто говорят, что у тех же шимпанзе альфа-самец может препятствовать спариваниям низкоранговых самцов с самками — такое действительно бывает. Но при этом самки всё равно спариваются с низкоранговыми самцами, просто делают это украдкой от глаз вожака (Гудолл, 1992, с. 466; де Вааль, 2019). Приматологам даже пришлось говорить о своеобразной "ошибке наблюдателя" (Loy, 1970), из-за того, что чаще всего они видят спаривания именно вожака и на основании этого приходят к выводу, будто он полностью монополизирует этот процесс и всех самок, в то время как многочисленные спаривания субдоминантных самцов оказываются просто скрытыми от глаз. Исследования показывают, что в реальности основное потомство в стадах обезьян рождается совсем не от доминантного лидера, а от прочих низкоранговых особей (Conaway, Koford, 1964; Loy, 1970; Smith, 1994). В стаде макак резусов самец-доминант произвёл около 22 % потомства, хотя 67 % всех наблюдаемых спариваний производил именно он; при этом самец рангом пониже хоть и был замечен лишь в 14 % спариваний, всё же стал отцом примерно 40 % детёнышей. Авторы этого восьмилетнего исследования резюмировали: "за все годы, кроме одного, наибольшее количество потомков было произведено не от доминирующего самца, а от молодых самцов, которые были вторыми или третьими по рангу. В одной стае самец, давший наибольшее количество потомков, занимал седьмое место" (Curie-Cohen et al., 1983). Поэтому приматологи призывают коллег хранить бдительность и не забывать, что наблюдаемая сексуальная активность — плохой индикатор вероятного отцовства. Были случаи, когда вожаки и вовсе проявляли к сексу мало интереса, что просто обескураживало учёных (DeVore, 1965). Поэтому по-прежнему открытым остаётся вопрос о том, какие объективно полезные преимущества даёт доминанту сам факт его лидерства. Но версия о приоритетной возможности распространения собственных генов уже не выглядит убедительной.

Таким образом, гаремы горилл и павианов — это форма социальной организации, а не сексуальной, вот в чём суть. Точно так же и одиночные пары гиббонов или же многосамцовые группы шимпанзе — это именно формы социальной организации, но никак не сексуальной. В целом у всех обезьян царит промискуитет, и лишь в зависимости от формы социальной организации (большая группа, средняя или малая) он может проявляться более отчётливо или менее. Это и логично: если изолировать самца и самку шимпанзе, то за неимением альтернатив спариваться они будут только друг с другом, ну а мы, в свою очередь, легко впадём в заблуждение, будто они моногамны. Примерно такой дефект описания когда-то и случился в наблюдениях за гиббонами, которые живут очень малыми изолированными группами.

Приматологам хорошо известно, что именно социальная организация определяет организацию сексуальную (систему спариваний, mating system). Социальная же организация, в свою очередь, во многом определяется условиями среды (например, обилие корма). Дело в том, что обезьяны одного и того же вида формируют разные по составу и размерам группы в зависимости от того, обитают они в изобильной зоне или в засушливой (Файнберг, 1980, с. 31): в первом случае группы большие, во втором — маленькие. При дефиците корма малым группам прокормиться проще. К тому же в зонах с изобилием корма соотношение самцов и самок в группе примерно равное, тогда как в засушливых зонах размер группы уменьшается и главным образом за счёт изгнания лишних самцов (чтобы больше пропитания доставалось детёнышам). Так в экстремальных условиях пропитания возникает «гарем» — при многих самках остаются несколько самцов или даже один (а наблюдателю, в свою очередь, может показаться, будто один самец «монополизирует» самок для спаривания). Конечно, вместе с изменениями в размерах и в структуре групп меняется и сексуальная организация: когда самцов и самок примерно поровну, то царит промискуитет (Файнберг, 1980, с. 39; Mansperger, 1990). Предполагается даже, что поведенческая разница между бонобо и шимпанзе обыкновенным (первые живут в гораздо более крупных группах и гораздо миролюбивее) также может быть обусловлена именно разной средой обитания — бонобо, в отличие от других шимпанзе, живут в условиях большего продуктового изобилия (де Вааль, 2014, с. 117).