Миф о 1648 годе: класс, геополитика и создание современных международных отношений

Здесь возникают две проблемы. Во‑первых, открывается провал между тем утверждением Розенберга, что «структурный разрыв» отделил донововременную геополитику от нововременной, и признанием, выраженным в его исследовательской программе, что установление Нового времени в сфере международных отношений не охватывало сразу всю систему, не было одномоментным или же равным наступлению капиталистической анархии в частной сфере, являясь, скорее, долгосрочным и широкомасштабным процессом, который во многих отношениях все еще продолжается. Нововременные международные отношения не просто пришли на смену донововременной геополитике, они сосуществовали наряду с ней, пытаясь ее преодолеть, не разрушая всех ее атрибутов, среди которых особое место занимают множественные территории. И обратно, докапиталистические государства, находящиеся под международным давлением, побуждающим их к модернизации, разработали контрстратегии, которые ударили по капиталистической Британии, что позволило «замарать» веру в ее непорочную либерально‑капиталистическую культуру. Новое время – это не структура, а процесс.

Во‑вторых, эта дилемма порождает ряд вопросов. Когда, где и каким образом впервые возник капитализм? Каково было его влияние на образование нововременного государства? Учитывая, что капитализм возник в ходе неравномерного процесса, разворачивавшегося на протяжении трех столетий в различных регионах Европы, как нам следует понимать сосуществование гетерогенных политических сообществ в «смешанном сценарии» международного порядка? Как выстроить теорию этого долгого перехода? Поскольку баланс сил впервые был реализован Британией в контексте докапиталистической геополитической системы, в какой мере он является абстрактным капиталистическим механизмом международной регуляции? Если капитализм возник в ранненововременной Англии в контексте системы государств, которая, согласно собственным утверждениям Розенберга, уже не была имперской, но представляла собой систему территориально оформленных абсолютистских государств [Rosenber. 1994. Р. 130, 137], как объяснить формирование этой докапиталистической системы государств? А если система территориальных государств предшествовала связке капитализма и нововременного суверенитета, можем ли мы по‑прежнему утверждать, что нововременная система разделенной политической власти является производной капитализма, его непременным продуктом?

Короче говоря, предположение четкого структурного разрыва хотя и является теоретически весьма обнадеживающим, в историческом плане должно быть ослаблено, если мы хотим реконструировать процесс образования нововременной системы государств.

7. Заключение: к новой теории образования нововременных международных отношений

Недавние шаги в теории МО существенно изменили ее исследовательскую повестку. После того как Уолц вывел историю за пределы поля МО, новая совокупность вопросов дала толчок новаторским теоретическим и метатеоретическим подходам. Хотя критика антиисторического структурализма Уолца объединила многих исследователей в области теории МО, пытающихся заново историзировать собственную дисциплину и стремящихся к пониманию долгосрочных и крупномасштабных геополитических трансформаций, они пошли разными путями.