Миф о 1648 годе: класс, геополитика и создание современных международных отношений

Во внутренних отношениях сосуществование иерархической командной структуры, завершающейся на короле, и в большей мере взаимных вассально-ленных отношений было основано на особом двустороннем режиме общественных отношений собственности. На одном уровне классический каролингский двухсоставной манор наделял местных сеньоров абсолютной властью над своими подчиненными. Манор был разделен на сеньоральный домен, обрабатываемый рабами и крепостными, лично связанными с поместным сеньором, и наделы, обрабатываемые теми же крестьянами ради получения жизненных средств [Duby. 1968. Р. 25–58; Verhulst. 1995. Р. 488–499]. На втором уровне значительное, хотя и постоянно уменьшающееся число свободных, носящих оружие крестьян было подчинено исключительно королевским графам, собиравшим с них налоги и рекрутировавшимся из числа привилегированной имперской аристократии франков [Duby. 1974. Р. 31–47; Goetz. 1995. Р. 451–480]. Результатом этой дуальной структуры собственности стало особое разделение политических компетенций и прав на эксплуатацию между монархом с его имперской аристократией и местной знатью, что позволило смягчить конкуренцию внутри знати благодаря эксплуатации различных слоев крестьянства. Если говорить схематично, есть король/император, напрямую собирающий налоги со свободного, аллодиального крестьянства при помощи своих графов, а с другой стороны – местная знать, получающая трудовую или натуральную ренту от собственных рабов или крепостных на собственных манорах. Такая раздельная эксплуатация крестьянства породила жизнеспособную систему классовых альянсов. Свободное крестьянство оставалось защищенным королевскими институтами от амбиций местных сеньоров, тогда как король имел постоянный источник доходов, оставляя нетронутыми владения местных сеньоров и связанную с ними рабочую силу. Поэтому трения между имперской аристократией и местной знатью оставались в латентном состоянии.

И все же эта классовая конфигурация оставалась подвижной, заключая в себе семена конфликта внутри правящего класса. Публичные должностные лица не получали жалование из государственной казны, а должны были обеспечивать свое существование посредством политических прибылей, получаемых благодаря исполнению своих публичных функций, в частности посредством взыскания пеней и штрафов. В этом отношении каролингские чиновники были не государственными функционерами, а полноправными физическими представителями короля, по доверенности от него владеющими баналитетом. Кроме того, пожалование должности совмещалось с наделением земельным обеспечением, так что «публичные» представители одновременно были «частными» сеньорами, получающими независимые источники дохода и потому способными поддерживать собственный вооруженный кортеж. Дабы противостоять угрозе раскола, каролингские правители все больше и больше вынуждены были требовать, чтобы их подчиненные приносили клятву верности взамен на землю, которая поэтому вручалась лишь условно. Эти личные и неформальные узы (вассалитет) обеспечивали дополнительный уровень центрального контроля, но не могли устранить основную проблему: держатель должности обладал независимым основанием власти. Решающим пунктом является то, что отстранение нелояльного графа зависело in concretu от способности вышестоящего правителя отделить держателя должности от его сеньории (comitatus) в ходе междоусобного столкновения. Должностное лицо никогда не отделялось от средств управления – что для Вебера является сущностью современной бюрократии. Эта конститутивная и неустойчивая связь между должностью и землей определяла большую часть внутренней и внешней властной борьбы периода феодализма.

Франкское «политическое накопление»