Миф о 1648 годе: класс, геополитика и создание современных международных отношений

К началу XIV в. французское «государство» утвердилось на новой конфигурации общественных классов. Король – в теории и на практике – стал феодальным сюзереном, пытающимся наладить в провинциях работу публичных постов, чтобы контролировать сбор налогов и отправление правосудия. Территориальные принцы были включены в феодальную иерархию. Независимый класс сеньоров бана и рыцарей исчез или превратился в мелкую знать. Многие города отказались от сеньорального контроля и получили королевские вольности. Наконец, крестьянство завоевало значительную личную свободу и de facto права собственности. Но несмотря на эти процессы административной централизации и территориального объединения, королевство оставалось совершенно феодальным – персонализированным и фрагментированным.

Восхождение Капетингов к власти и распространение их королевских владений на четыре пятых современной Франции не было неизбежным; также этот процесс не был естественной, однонаправленной, непрерывной историей роста, в которую мы должны верить, если следовать учебникам и национальным историкам. В действительности, сравнительно небольшое королевское владение – Иль-де-Франс, – хотя и пользовалось важной легитимацией, обеспеченной церковным освящением и теорией божественности монархии, вряд ли выступало в качестве реального соперника более могущественных конкурентов, среди которых особенно выделялись английский король Генрих II и его преемники. Сама природа феодально-наследственных государств – все минусы разобщенной территории, биологические случайности в династическом воспроизводстве и преемственности, апанажи^[80], дарованные младшим сыновьям королевской семьи, периодически отбираемые у них, – все это задало абсолютные пределы формирования французского государства. Территория сжималась и распадалась на части; неопределенность всего предприятия в целом стала ясна в момент феодального кризиса XIV в. и Столетней войны.

Все это – не аргумент в пользу роли случая и удачи в истории. Скорее, в условиях устойчивого межличностного политического режима собственности логика формирования государства включает в себя моменты и централизации, и децентрализации, определяемые степенью самоорганизации правящего класса и класса производителей. Так же, как в IX–X вв. Каролингская империя распалась из-за общего давления чрезмерного налогообложения и внешних угроз, французская монархия боролось за то, чтобы в период кризиса XIV в. удержать важнейших баронов на привязи. Другими словами, отношения собственности задавали структурные пределы формирования государства во Франции Высокого и Позднего Средневековья.

6. Заключение: формирование многоакторной Европы в Средневековье

Европа расширилась до возникновения капитализма. Она расширялась до того, как итальянские, фламандские и германские порты смогли заняться масштабной торговой деятельностью, а также до великих географических открытий за океаном, финансируемых абсолютными монархиями. Носители средневековой экспансии – недовольная и поставленная под экономический удар позднефранкская знать, ищущая новые источники дохода. Причины феодальной экспансии были «внутренними»: предшествовавшая внутренняя перестройка отношений собственности, осуществившаяся на центральных территориях бывшей Каролингской империи, запустила процесс массовой центробежной миграции. Истолкование «феодальной революции» X в. в качестве драматической реакции сеньоров на кризис доходов открывает прямую связь между внутренними общественными отношениями и внешним завоеванием, то есть между «внутренними» и «международными» трансформациями.