Миф о притеснениях учёных в СССР Сталиным

"Правительственную комиссию для практической «чистки» Академии наук возглавил член коллегии ОГПУ Я. Х. Петерс. К концу 1929 г. из 960 штатных сотрудников были уволены 128, а из 830 нештатных — 520 чел. Начались массовые аресты ученых-гуманитариев. По неполным данным исследователей В. С. Брачева и Ф. Ф. Перченка, по «Академическому делу» было арестовано соответственно 115 и 150 чел. Кроме С. Ф. Платонова были арестованы 28 января 1930 г. — директор Палеографического музея, видный архивист и источниковед, знаток старинных рукописей и сфрагистики акад. Н. П. Лихачев, историк Запада акад. Е. В. Тарле, 8 августа 1930 г. — акад. М. К. Любавский (до революции ректор Московского университета, в 20-е гг. — председатель Общества истории и древностей российских, которому в октябре 1929 г. было отказано в перерегистрации) и историк и археолог (академик с 1939 г.) Ю. В. Готье. Были арестованы также историк церковного раскола, археограф и палеограф чл.-корр. АН СССР В. Г. Дружинин, который позднее пропал без вести, историк культуры и средневековья, библиотековед Д. Н. Егоров, который позднее скончался в ссылке в Ташкенте, славяновед академик АН БССР, ректор Белорусского университета В. И. Пичета, историк России и архивист С. В. Рождественский, умерший затем в ссылке в Томске, историк А. И. Яковлев, видный специалист по истории России, профессор С. В. Бахрушин, историк феодальной России, источниковед, будущий академик Л. В. Черепнин, многие профессора Московского и Ленинградского университетов, сотрудники академических институтов"[446].

7.3. ШАРАШКИ (использован текст Гракиной[447]

)

В 1928-1929 гг. были арестованы руководители двух крупнейших КБ: 1 сентября 1928 г. Д. П. Григорович, который в середине 20-х гг. возглавлял в Ленинграде отдел морского опытного самолетостроения (ОМОС) и Н. Н. Поликарпов, в КБ которого были выпестованы многие крупные авиаконструкторы, сами в дальнейшем создавшие свои КБ. Вместе с ними были арестованы крупные специалисты в области авиации: И. М. Косткин, A. Н. Сидельников, П. М. Крейсон, А. В. Надашкевич, Б. Ф. Гончаров, B. В. Калинин, В. Л. Коровин (всего около 20 специалистов). На свободе пока оставались сотрудники КБ Туполева в ЦАГИ, третьего крупнейшего авиационного КБ. Арест такого числа крупных авиаспециалистов поставил под угрозу план развития опытного самолетостроения в СССР. Однако ОГПУ нашло выход. В декабре 1929 г. в Бутырской тюрьме было организовано закрытое КБ, получившее название «Внутренняя тюрьма», затем реорганизованное в ЦКБ имени В. Р. Менжинского, которое стало одной из первых «шарашек», в массовом масштабе организовавшихся в 30-е гг. в различных областях техники, связанных главным образом с оборонной промышленностью и просуществовавших четверть века. Наиболее известные из них — авиационное КБ: Особое техническое бюро НКВД в Болшево, куда собирались светлые умы со всего обширного пространства архипелага ГУЛАГ (позднее авиационная часть «болшевской шараги» была переведена в Москву на улицу Радио, где стало действовать ЦКБ-29 НКВД), химическая «шарашка» на Шоссе энтузиастов в Москве, радиоэлектронная в Марфино под Москвой. Наибольший размах «империя шарашек» получила после массовых арестов ученых-оборонщиков в 1937-1938 гг. В документальной повести о С. П. Королеве, основанной на воспоминаниях десятков ученых и конструкторов, Я. К. Голованов пишет о создании системы «особых» КБ, что «весной 1940 г. самым большим тружеником в НКВД был В. А. Кравченко — начальник 4-го специального отдела экономического управления НКВД СССР, занимавшийся их организацией. Он подчинялся заместителю Л. П. Берия, начальнику экономического управления НКВД А. З. Кобулову. Он должен был продумать структуру, разыскать нужных специалистов в лагерях, доставить в Москву, рассортировать по специальностям, создать необходимые условия для работы». Было решено использовать арестованных ученых по их прямому назначению[448].

Арестованному авиаконструктору Туполеву, после завершения следствия (см. ниже), поручили составить список всех «самолетчиков» и специалистов смежных областей (всего 200 чел.). Все они за редким исключением оказались за решеткой. В феврале 1939 г. Туполева привезли в Болшево, где у него созрел план сделать новый скоростной пикирующий двухмоторный бомбардировщик, который он обозначил как АНТ-58. Сталин отверг предложение Берия создать четырехмоторный бомбардировщик и согласился с предложением Туполева сконструировать двухмоторный пикирующий бомбардировщик, а затем приступить к четырехмоторному, условно названному ПБ-4. В Болшево был построен макет двухмоторного бомбардировщика в натуральную величину, в металле он был воплощен на улице Радио в ЦКБ-29. В ЦКБ-29 В. М. Петляков продолжал работы над двухмоторным высотным скоростным истребителем— перехватчиком (проект-100)[449].