Миф о притеснениях учёных в СССР Сталиным

Оказалось, что по признаку принадлежности к той или иной гипотезы, никто никого не репрессировал. Репрессировались в основном администраторы от науки, директора НИИ, которые уже наукой заниматься не умели, но пользовались своим административным влиянием для получения незаслуженных благ. При этом я обнаружил ещё один интересный феномен. Почему-то все видят только репрессии ученых, но не видят второго важного фактора тогдашней общественной жизни. Я имею в виду идеологию. Важным фактором развития науки в СССР было сильное идеологическое давление на ученых в связи с претензией марксизма быть истиной в последней инстанции. Тот же фактор сыграл свою зловещую роль и в стимулировании административных репрессий против ученых.

Конфликт между наукой и марксизмом имеет давнюю историю. Попутно отмечу, что академия наук России была наверное одним из немногих учреждений царской России, который не выступил с гневными филиппиками о нелегитимности (незаконности) нового режима большевиков. Так поступали в то время многие профессиональные союзы, например, Пироговское общество врачей, которое отрицало легитимность власти большевиков. Более того, с самого начала АН России не только воздержалась от гневных деклараций против большевиков, но и пыталась нащупать путь сотрудничества и даже сотрудничала с советским правительством с его самых ранних дней прихода к власти[436].

Если быть точным, то интеллектуальный конфликт между марксистами и старорежимными учеными начался с личных интересов марксистов, но его особенно усугубила география: в марте 1918 г. Совнарком переехал в Москву, а весь цвет академической науки и все её учреждения остались в Петрограде. И очень скоро в Советской России возникли два научных центра. Один в Москве — марксистский. Другой — в Петрограде — на старой научной базе бывшей Императорской академии. Разная направленность научной работы в Москве и Ленинграде отражалась на содержании статей и книг. Раз за разом ученые (учёные и вузовские преподаватели) "не вписывались" в коммунизм — тем хуже для таких "образованцев".

Между тем советское правительство делало все, чтобы помочь российским ученым пережить те трудные годы. 29 февраля 1922 г. К. Чуковский писал в своем дневнике: "Все это хорошо, но вот что непонятно: почему все так обозлены на КУБУ (Комиссия по улучшению быта ученых)? Где, в какой стране, на какой Луне, на каком Марсе, — существует такой аппарат для 12000 людей: подошел, нажал кнопку, получил целую гору продуктов — ничего не заплатил и ушел!! А между тем прислушайтесь в очереди: все брюзжат, скулят, ругают Горького, Родэ, всех, всех — неизвестно за что, почему. Просто так! "Черт знает что! Везде масло как масло, а здесь как стеарин! Опять треску! У меня еще прежняя не съедена. Сами, небось, бифштексы жрут, а нам — треска". Такой гул стоит в очередях Дома Ученых с утра до вечера".

Да! Известны отдельные прецеденты преследования ученых в 1920-1921 гг. за участие в контрреволюционных организациях. Под суд ревтрибунала попали зачисленные в члены московского «Тактического центра» биолог Н. К. Кольцов, экономист Н. Д. Кондратьев и др., которых тогда же амнистировали. Трагично завершилось петроградское «дело Таганцева». Большая группа профессоров, инженеров и преподавателей была расстреляна по обвинению в организации заговора с целью реставрации буржуазно-помещичьей власти. Ныне появились публикации о том, что это дело сфабриковано Петрогубчека[437].

Первая репрессивная акция по отношению к ученым была предпринята в 1922 г. и являлась роковой в том смысле, что положила начало политизации науки со всеми вытекающими из этой партийно-государственной установки пагубными последствиями. Среди тех, кто не ушел в эмиграцию, имелась большая группа выдающихся русских ученых, философов, социальных мыслителей-немарксистов. Их высокая квалификация, как мыслителей, мешала большевикам насаждать марксизм в качестве всеобщей идеологии.

Поэтому в отношении этой группы было принято решение об их высылке из страны в административном порядке. В мае 1922 года уже очень больной Ленин потребовал от тогдашнего народного комиссара юстиции Курского "более широкого применения расстрелов" для непокорных интеллигентов всех сортов вместо принудительной высылки в эмиграцию. По его настоянию зимой и осенью того же года в ходе акции, проведенной на территории всей страны, было арестовано 225 человек, которых принудили на свои средства, с семьей или без нее, уехать в Германию. Среди них были такие писатели, как Бердяев, Булгаков, Ильин, Лосский, Карсавин, Осоргин, Сорокин, Степун. Всего в общей сложности, по данным В. Н. Сойфера, "по распоряжению Ленина из страны было выслано около 2000 выдающихся представителей науки и культуры России". К этому вымыванию интеллигенции стоит добавить еще тех, кто уехал добровольно (как, например, семья Набоковых, художники Шагал, Ларионов и Кандинский, писатель Евгений Замятин, режиссер и драматург Николай Евреинов)[438].