Миф об утраченных воспоминаниях. Как вспомнить то, чего не было

Согласно показаниям Дебби, она не хотела верить в то, что ее муж насиловал их детей, но, выслушав их рассказы, не могла прийти к иному выводу. Она оставалась сдержанной и спокойной и полностью себя контролировала, стоя за свидетельской кафедрой. «Превосходный свидетель со стороны обвинения», – наклонившись к Дагу, шепнул Стив. Но Дага беспокоила та расслабленность, с которой она давала показания. Пока в зал не вошел судья, она болтала с заместителем прокурора, рассказывая всякие анекдоты и истории. Даг подумал, что она как будто хорошо проводила время. Она смеялась и шутила, стоя за свидетельской кафедрой – можно ли считать это нормальным поведением для женщины, мужа которой судят по обвинению в сексуальном насилии над их детьми? Что это за странный мир, в котором он оказался, и что его в нем ждет?

После выступления Дебби настала очередь Дженнифер. Она рассказала суду, что испытывает очень сильные эмоции по поводу «вероятности» того, что отец мог ее изнасиловать, и считает эти чувства доказательством того, что насилие имело место, хотя поначалу она не могла вспомнить конкретных случаев. Большая часть воспоминаний вернулась к ней летом и осенью 1990 года, и она подробно описала процесс, использованный для того, чтобы их «сгенерировать». Каждый раз, когда она чувствовала тревогу, нервозность или беспокойство или не могла уснуть, она знала, что в ее сознании вот-вот всплывет новое травматичное воспоминание.

Все время, пока Дженнифер давала показания, она старалась не смотреть на отца. В какой-то момент она расстроилась и разволновалась, и прокурор подвинулся, чтобы убрать из ее поля зрения стол, за которым сидел обвиняемый. Это был драматичный момент, и столь же драматичным был скрытый подтекст. «Только представьте, каково пришлось этой девочке, – говорил жест прокурора, – если она испытывает боль даже просто при виде отца».

В самом начале слушания судья Уорд постановил, что в разбирательстве будет рассматриваться только рассказ Кристен о ее роли в восстановлении воспоминаний младшей сестры. Он знал, что любое обсуждение воспоминаний самой Кристен о предполагаемом насилии лишь усложнит и без того запутанное дело. Девушка рассказала, что она позвонила психотерапевту Дженнифер и предложила поделиться своими воспоминаниями о насилии, а также поведала ей о своих подозрениях насчет того, что Дженнифер тоже была жертвой. Она объяснила, что к этому телефонному звонку ее подтолкнуло желание помочь сестре быстрее достичь результатов на сеансах психотерапии. Во время перекрестного допроса Стив Моуэн попытался показать суду, что Кристен вмешалась в ход сеансов сестры и своим предположением подтолкнула ее к созданию ложных воспоминаний о насилии.

По словам Элисон, второй по старшинству дочери Нейглов, ее поначалу шокировали предъявленные их отцу обвинения, и она полностью его поддерживала. К тому моменту, когда дело дошло до суда, она начала чувствовать, что больше не может вставать на сторону отца и выступать против матери и сестер. Когда ее попросили описать мать, Элисон сказала, что та находилась «в депрессии». И без каких-либо подсказок со стороны защиты Элисон описала спор, разразившийся между ней и Кристен 26 марта, когда все четыре сестры встретились в кабинете психотерапевта. Согласно показаниям Элисон, они с Кристен поругались из-за того, что последняя «лгала». Кристен «много о чем лгала», сказала Элисон, и ее вранье и прежде много раз причиняло вред семье.

Сестра Дебби, Мардж, рассказала суду, что считала, будто Даг начал насиловать Дженнифер, когда «ей не было еще и двух лет», из-за случая, произошедшего в 1976 году. Мардж тогда было двадцать один. Она в течение месяца присматривала за детьми Нейглов, пока Дебби с Дагом путешествовали по Европе. Как-то вечером Дженнифер, которой не было и двух лет, начала возиться в своей кроватке. Когда Мардж взяла ее на руки и легла вместе с ней на кровать, Дженнифер начала «извиваться», что ее тетя истолковала как сексуальные действия. По мнению Мардж, Дженнифер переняла это «сексуальное поведение» от отца.

В ходе перекрестного допроса Мардж призналась, что рассказала Дженнифер об этом случае 7 мая 1991 года – за два дня до того, как у той «восстановились» воспоминания.