Миф тесен

В приложении «Вакансии» местных газет десятки заманчивых должностей: директор филиала международной компании, в скобках «АА»; глава отдела продаж, в скобках «ЕЕ»; директор по связям с общественностью, в скобках «строго АА». АА — это affirmative action, «поддержка делом»; ЕЕ — employment equity, «равенство при найме». Обе аббревиатуры обозначают одно и то же: если вы белый, не тратьте время.

Это можно было бы назвать расизмом наоборот, если бы не одно обстоятельство. На двадцатый год формального равенства большая часть бизнеса и командных должностей в нем принадлежит белым.

Число благополучных черных увеличивают за счет белого бизнеса постепенно. К 2015 году каждая южноафриканская компания должна была принадлежать на 25% черному бизнесу и в каждой компании на руководящих должностях должно быть от 25 до 35% чернокожих.

В декабре 2005 года правительство приняло BEE-Act (Black Economic Empowerment Act — Закон о поддержке черных в экономике), где впервые подробно описано, что нужно делать компании, в том числе и иностранной, чтобы работать в Южной Африке. Согласно акту, приходится не только находить черных менеджеров, но и составлять план закупок по привилегированным ценам у черных компаний, а также оплачивать повышение квалификации бывшим обездоленным.

Может показаться, что это чересчур, но крупный бизнес не бежит из Южной Африки. Страна все еще сказочно богата, а требования поддержки обделенного большинства все равно лучше, чем международные санкции 80-х, предчувствие гражданской войны 90-х или соседнее Зимбабве 2000-х, у которого с ЮАР был общий старт, но совсем разный финиш.

Будущая элита

Сами чернокожие бизнесмены предупреждают: не обманитесь, нас слишком мало. Белый бизнес покупает черную элиту. В публикациях о передаче долей белых компаний черному бизнесу подозрительно часто мелькают одни и те же фамилии. Большинство — вчерашние видные деятели Африканского национального конгресса или негритянских профсоюзов. Черный мультимиллионер Сирилл Рамафоза — бывший генсек АНК и глава профсоюза горняков. Джеймс Мотлаци — бывший президент того же профсоюза. Во время крушения апартеида они устраивали грандиозные забастовки и требовали национализации. Теперь они совладельцы тех же самых шахт. А уже новая цветная полиция свободно разгоняет и стреляет в бастующих шахтеров не менее жестоко, чем белая во времена апартеида.

Иногда белый бизнес покупает даже не элиту, а черный камуфляж. Одна крупная строительная компания привела на государственный тендер черного председателя совета директоров. Все вопросы чиновников он с начальственным видом переадресовывал своим белым замам. Министерству это показалось подозрительным, в компанию пришли с проверкой. У калитки проверяющих встретил черный директор, в фартуке и с садовыми ножницами: он постригал кусты.

«Ничего, — говорят мои южноафриканские собеседники. — Зато его дети будут учиться в серьезных университетах и станут настоящими директорами. Или архитекторами».

Африканизация без социализма

Главное — не путать. Африканизация экономики — это не отобрать все, что было у белых, в пользу новой черной власти, это — создание черной элиты. В идеале, разумеется.

Собственно, это и есть путь, который избрал Мандела для своей революции. Африканский национальный конгресс был и остается чрезвычайно разнородной организацией. В нем вместе с политиками, учившимися в западных университетах, есть коммунисты, левые профсоюзники, бывшие боевики и террористы из партизанских отрядов. Нынешний президент Зума — из таких. В мыслях многих борьба за справедливость должна была закончиться национализацией. Не только во время борьбы, но и в первые годы после победы первое чернокожее правительство колебалось между социализмом и рынком.

Но тут развалился СССР, и это спасло ЮАР: выбор был сделан в пользу капитализма с черным лицом. Между черными политиками, еще вчера совершенно левыми, черным населением и белым бизнесом было достигнуто неформальное соглашение: африканизация заменит национализацию.

В 90-е был сплошной медовый месяц: все занимались политикой, меняли белых министров на черных, пробовали на вкус свободу передвижения и жительства, выборов и печати, ликвидировали резервации — бантустаны, сливали в одно армию и партизан, перестраивали полицию. А потому придумали замену экспроприации ВЕЕ — выращиванием черной элиты внутри белых компаний, как в инкубаторах.

Горбачев наоборот