Мифическое путешествие: Мифы и легенды на новый лад

Конечно же, ничего у нее не вышло, и уснула она еще до восхода луны, однако вместо печали обрела надежду: на сей раз сон оказался другим. Теперь она была не одна, но в окружении огромной толпы. По ее указаниям люди воздвигли каменную пирамиду, позволившую подобраться к небесному миру поближе. Взявши каменные ножи, изукрашенные изображениями небесных созданий, люди взрезали себе предплечья и брызнули кровью вверх. Слетелись на кровь орлы да ястребы, принялись драться за пищу, и когти их рассекли небесную твердь.

Сквозь брешь в мир хлынул поток созданий из света и музыки. Возвысили они людей над прочими земными тварями, накормили небесной пищей, чтоб жили люди вечно и никогда больше не знали голода, показали людям, как строить из песен здания – прекрасные дома, где каждый мог отдыхать в уюте и неге, и храмы, тянувшиеся к самому небу, где люди могли встречаться с обитателями небес, возносить им хвалы и получать их благословения.

Проснувшись, вскочила женщина на ноги, призвала сыновей и отправилась странствовать по миру, пересказывая сон свой всем встречным, призывая людей отворить небосвод, распахнуть перед небесными жителями путь в собственный мир. Поначалу ей никто не поверил. Одни гнали ее прочь камнями, другие пытались отнять сыновей и заставить их добывать себе пищу, но мало-помалу настойчивость женщины начала брать свое. Вначале уверовали в ее правоту двое-трое, за ними потянулись другие, и вскоре вокруг нее собралось несколько сот человек – достаточно, чтоб возвести пирамиду и отворить небесную твердь.

Как ей пригрезилось, так все и вышло. Вскарабкавшись на пирамиду, люди обнаружили, что небосвод совсем тонок, увидели, услышали и даже почуяли лежащий за ним верхний мир. С немалой торжественностью, с нетерпением взрезали они каменными ножами предплечья и окропили небо собственной кровью. Разумеется, на запах крови тут же слетелись голодные птицы, начали драку из-за добычи, а когда когти их рассекли небесную твердь, сквозь брешь в нижний мир хлынули толпы созданий из света и музыки. Миг – и вот Светозарные стоят на вершине пирамиды, высятся над людьми…

А вот дальше все обернулось совсем не так, как во сне. Вместо благословений и наставлений создания из света и музыки принялись хватать всех, кто под руку подвернется, да забрасывать в пасть, а уж там подобные длинным сосулькам клыки живо раскусывали тела на куски.

Закричали люди, сбивая друг друга с ног, бросились бежать, покатились вниз кувырком. Кое-кто даже спрыгнул, предпочитая расшибиться о камни: эта смерть казалась понятней, милее гибели во тьме ледяных утроб.

Одной из немногих, сумевших спастись, оказалась та самая женщина, навлекшая на людей несчастье. Достигнув земли, она бросилась бежать со всех ног, оскальзываясь в лужах крови, петляя среди растерзанных тел. Бежала она, пока не нашла укрытия, где с тремя сыновьями своими и спряталась.

Если прежде людская жизнь была нелегка, то теперь сделалась много хуже: пришлось людям спасаться не только от кровожадных хищников, холода, голода и хворей, но и от Светозарных.

Шло время, а женщина та почти ничего не делала, только стонала да руки заламывала, так что пришлось сыновьям таскать ее на закорках, меняя одно пристанище на другое. Наконец старший из сыновей сказал:

– Хватит! Пора дать им бой.

В странствиях он не раз видел, как камни особого рода меняются в жарком пламени, становясь блестящими, твердыми, острыми по краям. Набрав подобных камней, отнес он их к кипучему жерлу вулкана, как следует разогрел, при помощи других камней придал им форму, а после остудил под вечерним дождем. Все это проделал он в день новолуния – в лучшее время для любых начинаний. Когда оружие было готово, он вышел в открытое поле и вызвал Светозарных на бой, полагая, что, ежели выпустить одному-двоим потроха, остальные, исполнившись к людям почтения, не станут больше чинить им зла.

Но ничего у него не вышло. Блестящее оружие Светозарные сломали, точно игрушку, а самого его с хохотом, от которого содрогнулись холмы, разорвали на части.

Средний сын решил, что, бросив вызов Великим, старший совершил несусветную глупость. Двинулся он на холм, склонив голову, точно послушливый пес, обмахиваясь рукою на каждом шагу, будто бы стряхивая наземь собственное ничтожество, а, взойдя на вершину, пал ниц и воскликнул:

– О Величайшие! О Создания Из Света И Музыки! Пощадите меня и родных моих, а уж я покажу вам, где люди попрятались!

Гнедые и вороные кони встряхнули гривами, золотые быки грянули копытами оземь, а двуногий с головой ястреба откликнулся:

– На что ты нам нужен? Людей мы и сами где угодно учуем!

Так среднего брата тоже разорвали на куски.

Младший же все, что случилось с братьями, видел и слышал, а после украдкой пробрался в пещеру, где пряталась мать. Узнав о гибели двух сыновей, мать завопила, принялась по щекам себя бить, но младший сын стиснул запястья матери и склонился над нею так низко, что почувствовал кожей ее дыхание.

– Тихо, – велел он, – не то глотку тебе перережу.