Мифологические персонажи в русском фольклоре

Особый тематический цикл составляют рассказы об общении домового с другими духами. Рассказы о его дружбе или вражде с чужим домовым, банником, гуменником, полевым и лесным духами рисуются либо как добрососедские, либо отражают враждебные отношения односельчан, вызванные мелкособственническими интересами. Таковы рассказы о драках между домовыми, чаще всего из-за корма скотине, который они воруют друг у друга. В некоторых из них домовой взывает к людям о помощи. Бытовал и рассказ о том, как лешая передавала через крестьянских детей домахе, что умерла поляха и как это горестное известие вызвало плач и причитания домахи. Рассказы эти самостоятельно почти не встречаются, а контаминируются с наиболее распространенными быличками и бывальщинами о домовом-вещуне, о его отношении к скотине или к дому и его обитателям. Поскольку домовой – покровитель данного дома, хозяин очага, то его борьба с чужими представляется естествен-''1 ной. Корреспондент из Владимирской губернии сообщал: «Если заметят, что чужой домовой одолевает своего, тогда хозяин дома берет новую метлу и начинает ею хлестать по всем стенам двора, говоря: „Постой-ко, дедушка домовой, я те помогу”. После чего чужой домовой уходит. Чужие домовые воруют корм у скота, поэтому крестьяне их и замечают»[322]. В Калужской губернии считали, что когда домовые дерутся, надо кричать: «Уруш, наш, возьми чужого»[323].

Среди быличек и бывальщин о домашних духах, кроме рассказов о домовом и домахе, встречаются рассказы о кикиморе, об овиннике и баннике. Самый образ их в народных верованиях в основном совпадаёт с образом домового, но всё же не тождествен ему, а как бы его вариант, производный от основное го представления.

В Вологодской губернии считали, что в подполье живёт кикимора: «Перед бедой она начинает плести кружева, так и слышно, как стучат коклюшки»[324]. Согласно поверью, кикимора – «жена домового, живёт в голбце, выходит только ночью. Одевается в обыкновенный жен[325]. Кикиморы участвуют в ночных плясках, которые домовой устраивает в какой-нибудь избе на краю деревни»[326].

В информациях о банниках и овинниках, чаще чем в характеристиках домового, отмечается, что это духи злые, опасные, враждебные человеку. Корреспондент Тенишева из Владимирской губернии сообщал: «Об овинниках, также и банниках, как и домовых, ходит много рассказов. Молодые девушки в ночь под Новый год (Васильев вечер) ходят гадать в овин, где овинник им предсказывает судьбу, Девушки подходят к овину, и та, которой досталось первой гадать, поднимает на голову платье и становится задом к окну, в которое делается насадка хлеба, говоря: „Овинник-родимчик, суждено што ли мир в нонешнем году замуж идти?”. Если овинник наложит руку, поросшую волосами, то это означает, что гадающая выйдет в сем году замуж за богатого, Если же рука гладкая, то выйдет за бедного. Те им гадающих, которые ничего не удостоились – должны оставаться в девушках»[327].

И среди этих рассказов, наряду с типичными суеверными меморатами, встречаются бывальщины г обобщенной фабулой. Таков, например, рассказ, записанный в той же Владимирской губернии от крестьянина Потапова: «Пошёл однажды один мужик сушить овин. Пришёл, затопил да и лег к стенке Вдруг видит, лезет какой-то старик, седой, лохматый. Подошёл эфтот старик к теплине, погрел руки и лёг на бок, потом встал, сделался медведем, да и идёт к мужику на задних лапах. Мужик как увидел его, што он идёт на него, то и сделался без памяти. Поехал енто он через год на базар в город. Идёт базаром-то. Попадается ему какой-то мужик. “Пойдём, – баит, – я тебя угощу, бутылочку куплю”. “Да я, – баит, – тебя в первый раз вижу, за што ты меня будешь угощать-то?” – „Только пойдём, а там всё расскажу”. Пошли. Мужик выпил. “Ну, - баит, – сказывай, за что ты меня угощаешь?” - „Вот, – баит, – за что: перво прости меня. Ведь, – баит, – моя вина то, что ты прошлый раз испугался овинника-то. Я ехал мимо твоего овина и видел, как ты пошёл сушить овин. Я подозвал к себе овинника и велел ему попужать тебя”»[328].