Читаем Мифология Британских островов полностью

Мы не можем оставить без нескольких примечаний повесть о Гризандоле, побудившей нас окончательно к такому построению всей легенды. Парис говорит о ней, что она не имеет ничего общего с бретонскими преданиями, к которым он продолжает относить мерлиновскую сагу; самую повесть он считает скорее оригиналом, чем подражанием одного рассказа в романе «Marques de Rome»[26], составляющем продолжение сборника, известного под заглавием «Семь мудрецов». Где оригинал и где подражание — решить мы не беремся, так как недостаточно знакомы с текстом «Marques de Rome». Тот же вопрос был поднят в другой раз и решен также аподиктически. Я говорю о появлении Мерлина в самом тексте «Семи мудрецов», в его латинской редакции и других от нее пошедших. Французский пересказ восходит, по всей вероятности, еще к XII в., и вот та интересная новелла, в которой выведен Мерлин. У римского императора Ирода было семь мудрецов, истолковывавших сны, за что они взимали по золотому (besant) с каждого, вопрошавшего их. Они сделались оттого богаче самого императора, которого посетила между тем страшная немочь: он становился слепым всякий раз, как хотел выйти из ворот города. Он требует от своих мудрецов, чтобы те объяснили ему причину столь непонятного явления; гадатели требуют себе восьмидневного срока, по истечении которого объявлялось, что только дитя, рожденное без отца, может объяснить это. Искание Мерлина (Mellin, Merlin, в немецких пересказах Merkelin, Merilianus, Marleg), ссора мальчиков — все это рассказано, как в романе. По дороге ко двору Мерлин толкует одному человеку его сон, возвещавший ему существование клада под его очагом. Императору он говорит, что под его кроватью в земле находится котел с кипящею водою, под ним семь огней, которые поддерживают семь дьяволов. Дьяволы эти — ваши мудрецы; они стали богаче вас, потому что взимают по золотому со всякого, кто приходит к ним за советом. За то, что вы попустили этот отвратительный обычай, вы лишились зрения. По указанию Мерлина одного мудреца приводят за другим и отрубают им головы: каждый раз один из огней погасал. Когда все сделано, император прозрел и может спокойно выехать из Рима.


Торжество Символа веры.

Иллюстрация к средневековому религиозному трактату.


Индийский оригинал «Семи мудрецов», предполагаемый Бенфеем, пока не найден, но за существование его говорят древние свидетельства и, косвенным образом, переводы и переделки сказочного сборника в персидской и арабской литературах (Sindibád-námeh, Kitábes Sindbád), заимствовавших обыкновенно материал своих повестей из Индии. В Х в. сборник был переведен на греческий язык (Syntipas), в XII–XIII вв. на еврейский (Mischlw Sendabar); древних латинских переводов предполагается несколько. Эбер, автор французского «Dolopathos», указывает как на свой оригинал на сказание какого-то монаха dans Jehans de Haute Selve (или Haute Seille). Оно было недавно открыто Муссафией, хотя без имени автора; Гедеке полагает, что это только прозаическое переложение стихотворного труда монаха.


Магические деяния.

Иллюстрация к средневековому рыцарскому роману.

Перейти на страницу:

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология
Социология искусства. Хрестоматия
Социология искусства. Хрестоматия

Хрестоматия является приложением к учебному пособию «Эстетика и теория искусства ХХ века». Структура хрестоматии состоит из трех разделов. Первый составлен из текстов, которые являются репрезентативными для традиционного в эстетической и теоретической мысли направления – философии искусства. Второй раздел представляет теоретические концепции искусства, возникшие в границах смежных с эстетикой и искусствознанием дисциплин. Для третьего раздела отобраны работы по теории искусства, позволяющие представить, как она развивалась не только в границах философии и эксплицитной эстетики, но и в границах искусствознания.Хрестоматия, как и учебное пособие под тем же названием, предназначена для студентов различных специальностей гуманитарного профиля.

Владимир Сергеевич Жидков , В. С. Жидков , Коллектив авторов , Т. А. Клявина , Татьяна Алексеевна Клявина

Культурология / Философия / Образование и наука