Мифология Британских островов

Сравнение Мерлина с Асмодеем-Китоврасом и типом Морольфа показало нам, что легенда о Мерлине архаистичнее немецкой поэмы и ближе к талмудическо-славянским сказаниям, чем к Морольфу. В ней, например, вовсе нет того комического, площадного элемента, которым немецкий пересказчик так щедро одарил своего героя. Мерлин серьезнее, строже, но и в нем демоническая злоба поступилась своим враждебным характером, чтобы служить лучшим целям. Он находится в исключительно дружественных отношениях с Утером и Артуром; если о нем рассказывалось когда-нибудь, что он похитил жену царя, заменившего в этом сказании библейского Соломона, — я разумею Артура, — то в позднейшем представлении это должно было измениться, согласно с новой постановкой типа, и жену увозил кто-нибудь другой. Одним из любимейших образов романов Круглого Стола была ветреная, влюбчивая супруга короля Артура — Гвиневра (Ginevra, Genievre, Ganievre, Ginover, Gwenhwyvar, Gwennivar, Gvennuvar, Ganora, Vanora, Wander). Она — неверная жена, по преимуществу вечно обманывающая мужа; ее постоянно кто-нибудь увозит. В «Истории» Гальфрида ее похищает племянник Артура, Мордред, овладевающий сверх того престолом дяди. Хольцман замечает по этому поводу, что, сообщая эти сведения, Гальфрид ссылается особенно на чужую книгу, служившую ему источником; ясно, что рассказ не мог быть национальным преданием. В романе Кретьена де Труа «Li romans del chevalier de la Charrette»[32] и в прозаическом «Ланселоте», приписываемом современнику его Вальтеру Мапу (XII в.), ее похищает Мелеагант, сын Бадемагуса; в «Персевале» Гюйо, которому следовал Вольфрам фон Эшенбах, волшебник Клингзор; в «Lanzelet» Цацикхофена или его французском оригинале — Валерий. Но самым постоянным любовником и похитителем Гвиневры был Ланселот. Его имя и легенда, не отвечавшие кельтской фонологии и кельтским сказаниям, долгое время не давали покоя кельтологам, преследовавшим свою любимую идею. Приходилось отказаться от него и, пожалуй, согласиться с Парисом, что роман Ланселота — чисто французского изобретения.

Ho открытие Вильмаркэ вывело их из затруднения. Имя Lancelot пишут и писали так по ошибке, сливая с именем предшествующий ему член: l’Ancelot. Так, например, читается в романе д’Ожье: «Nest mie de la fable Ancelot ne Tristan»[33]. A ancelot не что иное, как уменьшительное от ancel — слуга, служитель, как от boissel-boisselot, Michel-Michelot и т. п. Вместе с тем это перевод кельтского Mael — serviteur, domestic, man of duty[34]; так называется одно лицо в древних кельтских преданиях, откуда французские романы заимствовали вместе с названием героя и его легенду. Таким образом, гипотеза спасена — но здесь именно и начинаются затруднения. Все, что говорится о Маэле (Malgo, Maglocunus) у бардов VI и следующих веков, в триадах, в Epistola Gildae[35], наконец у Ненния и Гальфрида, частью не имеет никакого отношения к Ланселоту, кроме предполагаемого тождества имени, или не заслуживает внимания, пока не устранены справедливые подозрения ученых относительно воображаемой древности триад и стихотворений, приписываемых старым бардам. Что источниками подобного характера надо пользоваться осторожно — с этим согласны даже такие заинтересованные специалисты, как Сан-Марте. Ближайшее затем свидетельство о Маэле находится в «Житии святого Гильды», написанном Карадом из Ланкарвана. Маэль (Melvas) царит в Соммерсетшире, где его осаждает Артур. Вильмаркэ и Сан-Марте относят Карадока к XII в., делая его современником Гальфрида; Сан-Марте с оговоркой, что сообщаемая им легенда древнее Карадока, а стало быть, самого древнего романа о Ланселоте. Последнее предположение сделано единственно ввиду теории и ни на чем не основано. Мы скорее согласны с Хольцманом, «что “Жизнь Мерлина” древнее Гальфрида и написана еще в XII в. — это предположение совершенно произвольное. Она позднее прозаического романа, в котором увоз царицы рассказан в существенно тех же чертах».

И здесь, стало быть, как в вопросе о Mabinogion, древнейшими оказались не кельтские редакции, а французские, из которых первые заимствовали. После этого и происхождение их нельзя искать в тесных границах кельтской народности. Рассказ барда XIV в. Давида ап Гвиллима о похищении Маэлем Артуровой жены мы приводим только для полноты: он позднее романов, и к нему еще в большей мере может быть приложено сказанное о биографии Гильды. По этому рассказу, молодой Маэль узнает, что любимая им Гвенхвивар должна гулять в лесу; сбрасывает с себя платье и, устроив себе пояс из листьев, сторожит ее в этом виде, спрятавшись в кустарнике. Он похищает ее и уносит в свое царство, тогда как дамы, сопровождавшие царицу, бегут в страхе от воображаемого сатира.