Мифология. Фантастические истории о сотворении мира, деяниях богов и героев

Поэтому оба они в известном отношении представляют пример сближения жизни божественной с жизнью человеческой. Но уже здесь бросается в глаза их резкая противоположность: Геракл — это самодисциплина, самоограничение, это образец аскетизма. Дионис — это бог, развязывающий страсти и вызывающий экстаз. Их земные пути мифы представляют таким образом. Геракла уже его мать, в сознании его великой миссии, держала в суровых условиях, воспитывала неприхотливым. Диониса же нянчили нисейские лесные и водяные нимфы, воспитывали его в изобилии, как бы готовя его к тому, чтобы его первым делом было насаждение винограда и ознакомление всей его лесной свиты с опьяняющим вином. Геракла ожидали двенадцать подвигов, укрощение диких сил земли, умиротворение жизни, сокрушение чудовищ, угрожающих миру. Зато Дионис обошел землю, для того чтобы развязать ее дикие силы: в его свите находятся лев и барс. Эти два земных пути все же между собою связаны, как примерный показ двух противоположностей божественной жизни, двух равносуществующих возможностей. Философы учились на примере Геракла самообладанию и скромности. Путь Геракла на Олимп в известном смысле может быть пройден и смертным человеком, например в духе рассуждений Сократа: боги — это те, кто ни в чем не нуждается, таким образом, ближе всего к богам стоят те люди, которые нуждаются в самом малом. Этому противоположны те требования, с которыми выступает перед людьми Дионис и которые стоят в центре древнего мистического культа орфиков. Он — lysios (развязывающий), тот, кто уничтожает все дисциплинирующие, стесняющие ограничения. Но его приказания не менее жестки, чем требования Геракла. Семья и общество, из рамок которых Дионис призывает выйти, ведь не только ограничивают человека, но и устанавливают рубежи, охраняющие человеческое существование. Дионис требует безоговорочной преданности, его благородный дар — вино, «радость людей», но там, где его не хотят принимать, Дионис применяет насилие. Дарами Диониса считаются необузданные силы земли, связанные с пышным изобилием, с обеспечивающей произрастание влажностью, с деревьями, с неудержимо прорастающим на них плющом и с буйным ростом виноградных кустов, дающих опьяняющий напиток. Точнее говоря, в Дионисе сконцентрировано представление об изобилии. Уже миф о рождении Диониса выражает страшную, уничтожающую силу присутствия божества. Смертной возлюбленной Зевса была Семела. Ревнивая Гера из коварных побуждений пожелала, чтобы Зевс в божественном облике явился к Семеле. Зевс уже раньше поклялся царице, что исполнит ее желание, теперь клятва связывала его и вынуждала согласиться, хотя он заранее знал, как губительно это согласие. Он появился как излучающий молнии сверкающий бог, и земная женщина не смогла выдержать такой встречи: огонь сжег ее дотла в этом объятии. В момент смерти матери родился Дионис; Зевс извлек младенца из огня, укрыл листвой плюща и таким образом охладил его, а так как младенец еще был недоношен, то Зевс зашил его в собственное бедро, пока тот не окрепнет. Когда ребенок окреп, Зевс доверил его своему посланцу Гермесу, с тем чтобы он отнес ребенка нисейским нимфам. Ниса — это сказочный край, где собирала цветы Персефона, когда ее похитил Гадес. Вот там-то и воспитывали Диониса нимфы и добрый старый Силен.

Когда бог вырос, он стал сажать виноград и всю свою лесную свиту допьяна поил вином, в особенности сатиров, козлоногих демонов изобилия, и силенов (существуют и такие товарищи Диониса, во всем подобные его учителю Силену). Неразлучным спутником Диониса все же был старый его воспитатель, сам старик Силен, этот особенный образ полубога, который «темнее богов», так как связан с земной сферой, «но лучше людей», так как является непосредственным носителем щедрого изобилия земли и бессмертен именно как хранитель этого изобилия. Силен — это толстобрюхий старик, который пьет неразбавленное вино и всегда хмелен. На лысой голове у него венок из цветов, и если его случайно встречают охмелевшего, то связывают его гирляндами цветов и заставляют петь. Дионисийское опьянение дает ему способность прорицания, и он учит Мидаса, сказочного фригийского царя, горьким тайнам: «Лучше не родиться, а если уж мы родились, лучше рано умереть». Но если грусть иногда заставляет нас опустить голову, то в этом случае спасает вино. Так иной раз Силен выступает как проповедник пьянства, дающего забвение печали. Изобразительное искусство, как и литература, дает юмористический образ Силена. Его присутствие еще во время битвы гигантов вносит смешные черточки; по одному из преданий, дерзкие противники богов разбегаются при реве осла Силена.