Мифология. Фантастические истории о сотворении мира, деяниях богов и героев

У кораблей же царил хаос. Греки не могли отбить троянцев, а те не имели сил проникнуть на корабли и в шатры. Тевкр же луком своим, подаренным некогда ему Аполлоном, прицелился в Гектора, но порвалась натянутая тетива, которую герой лишь вчера прикрепил. Гектор увидел это и понял, что Зевс сделал безопасным лук Тевкра. И он стал воодушевлять троянцев на новую, сильнейшую атаку: ведь тот, кто умрет, погибнет за родину, за жену, за детей, за свой дом, за свою землю! Вот троянцы уже приближаются с горящими факелами, намереваясь поджечь греческие корабли. И когда падал кто-нибудь из троянцев, на его место становился другой. Сам Аякс убил двенадцать троянцев, пытавшихся зажечь греческие суда.

А в это время Патрокл со слезами на глазах говорил Ахиллесу об ужасных бедах, обрушившихся на греков:

— Что будет значить для потомков твое мужество, если ты теперь же не отведешь от греков несправедливый удар? Жестокий! Не мог быть Пелей твоим отцом, а Фетида — матерью. Родился ты из синего моря, из твердой скалы, поэтому столь непреклонно твое сердце. По крайней мере пошли меня с войском мирмидонян и позволь мне облачиться в твои доспехи.

Ахиллес же с ненавистью неотступно думал об Агамемноне и поэтому позволил Патроклу вступить в бой. Он лишь приказал Патроклу, чтобы тот не преследовал врага до города, а вернулся сразу после освобождения кораблей. В это время Гектор уже сломал копье Аякса, тем самым сокрушив последнюю преграду, и троянцам удалось зажечь первый корабль.

Теперь уже сам Ахиллес торопил Патрокла, Патрокл надел доспехи Ахиллеса. Лишь огромное копье он должен был оставить его владельцу; его однажды принес Пелею кентавр Хирон с вершины Пелиона, копье было так тяжело, что его мог поднять только сам Ахиллес. Запряг Автомедонт в боевую колесницу легких, как ветер, бессмертных коней — Ксанфа (Сивого) и Балия (Пятнистого), отцом которых был западный ветер Зефир, а матерью — гарпия Подарга, «быстроногая» богиня бурь. Сам Ахиллес призвал мирмидонян к оружию. Когда же все они собрались вместе и построились в боевой порядок, Ахиллес обратился к ним с краткой и сильной речью: пусть они идут и удовлетворят свое желание биться с врагом, ведь они все время уговаривали Ахиллеса вести их в бой. Тесно сомкнулись мирмидоняне: щит со щитом, шлем со шлемом, воин с воином. Во главе их выступали Патрокл и Автомедонт. Уже одно только их появление напугало троянцев: троянцы думали сначала, что сам Ахиллес возвратился на поле битвы. И Патрокл постоял за себя. Он отогнал троянцев от кораблей и потушил пламя на уже охваченном огнем корабле Протесилая.

Греки вздохнули облегченно и сами стали преследовать троянцев. Вот уже бежит и сам Гектор. Ликийские союзники троянцев занимали самое отдаленное место, мужество в них поддерживал сын Зевса Сарпедон. Но он был убит в столкновении с Патроклом. Напрасно сожалел Зевс, напрасно он хотел вырвать сына из битвы и перенести его в Ликию. И Зевс не смог ничего поделать против Мойры — предопределенного смертному человеку жребия. Лишь труп Сарпедона смог поручить Зевс Аполлону. Тот сейчас же спустился с горы Иды, под градом стрел вытащил тело, обмыл его в речной воде, умастил амброзией и облачил в одежду богов. Сделав все это, он поручил его двум близнецам — Гипносу и Танату (Сну и Смерти). Те быстро перенесли тело Сарпедона в Ликию, чтобы там родственники и братья похоронили его и поставили над могилой колонну, ибо умершим положен этот дар.

Патрокл же, забыв слова Ахиллеса, преследовал троянцев и ликийцев до города. Благодаря Патроклу греки могли бы взять Трою, если бы над ее укреплениями не стоял ее защитник Аполлон. Трижды обрушивался Патрокл на городскую стену, и трижды отбрасывал его Аполлон, ударяя своей бессмертной рукой в блестящий щит Патрокла. Но когда Патрокл в четвертый раз, подобно богу, бросился на стену, то дальновержец Аполлон загремел ему страшным голосом:

— Отступи, божественный Патрокл, ибо не предназначено роком разрушить Трою твоим копьем и даже не копьем Ахиллеса, хоть он и сильнее тебя.