Мифология. Фантастические истории о сотворении мира, деяниях богов и героев

Мрачное облако скорби закрыло Ахиллеса. Обеими руками он посыпал пеплом свою голову, пачкая свое прекрасное лицо, черная зола загрязнила его благоухающий нектаром хитон, а сам он лег на землю, растянувшись в пыли во весь свой могучий рост, и рвал на себе волосы и терзал их. Слуги же и пленницы Ахиллеса и Патрокла испускали горестные крики, выбежав из шатра и окружив героя Ахиллеса. Все они били себя в грудь, едва держась на ногах. Антилох же стоял рядом с Ахиллесом, схватив его руки, в страхе, как бы тот в скорби не причинил сам себе вреда. Тяжко рыдал Ахиллес, так что услышала эти рыдания его мать-царица, восседавшая в глубине моря у своего престарелого отца. А услыхав, сама зарыдала. Вокруг нее собрались все богини — все нереиды, жившие в глубине моря. Наполнилась ими серебряная пещера. Все они ударяли себя в грудь, а Фетида начала причитать:

— Слушайте, сестры мои, дочери Нерея, сколь велика моя печаль. Горе мне, несчастной, лишь для скорби родившей самого выдающегося героя! Рос он, словно побег молодой, я сама его вырастила, подобно деревцу на прекрасной, плодородной садовой земле. Я же разрешила ему двинуться на изогнутых кораблях в Илион на борьбу с троянцами. Но не смогу я больше принять его, возвратившегося назад, в дом Пелея. И пока жив он и видит свет сияющего солнца, непрерывно он терпит страдания, а я не могу ему помочь. Но все-таки пойду я, чтобы увидеть моего милого сына и услышать, что за несчастье постигло его.

Сказав так, оставила она пещеру. С ней вышли в слезах и все остальные. Вокруг них расступались морские волны. Достигнув Трои, вышли они одна за другой на берег, где стояли корабли мирмидонян. Рядом с горько плачущим Ахиллесом стала его мать-царица. С горестным воплем обхватила она его голову и жалобно заговорила с ним:

— Отчего ты, сын мой, плачешь, что за печаль в твоем сердце? Скажи, не таясь. Ведь дал Зевс то, о чем ты просил его ранее: добежали греки до кораблей и почувствовали, что им тебя не хватает.

Горестно вздыхая, ответил ей быстроногий Ахиллес:

— Мать моя, это дал олимпиец Зевс. Но разве могу я радоваться этому, если погиб мой любимый соратник Патрокл, которого из друзей я больше всего любил? Я любил его, как самого себя, а теперь я его потерял, убил его Гектор и снял с него чудо-прекрасные доспехи, подаренные Пелею богами в тот день, когда они вынудили тебя к браку со смертным мужчиной. О, если бы ты осталась среди бессмертных богинь моря, а Пелей взял бы себе в жены смертную женщину! И теперь ты не увидишь уже больше сына твоего. Он не вернется домой, ибо мое сердце не позволит мне жить спокойно, пока Гектор не погибнет от моего копья и не поплатится за смерть сына Менетия — Патрокла.

Фетида в слезах предупредила сына о его судьбе, предвещавшей ему близкий конец: ведь после гибели Гектора тотчас же суждено и ему умереть.

— Так пусть я сейчас же умру, — ответил Ахиллес, горько сожалея о своем гневе, который не позволил ему быть вместе с Патроклом в битве. — Я сижу здесь со своими кораблями, бесполезно отягощая землю, хотя среди ахейцев никто со мной не сравняется в битве. Пусть погибнет вражда (Эрида) среди богов и людей и исчезнет гнев, ослепляющий даже мудрых. Ведь он бывает слаще меда, когда зарождается в сердце мужей, а там разрастается, клубясь, как дым. Но в сторону прежний гнев, теперь иду я, чтобы ветретиться с тем, кто погубил самую дорогую для меня голову, — с Гектором. А смерть я приму тогда, когда Зевс и другие боги пожелают послать ее мне.

Но у Ахиллеса уже не было его доспехов. Фетида пообещала принести ему на следующее утро новые доспехи от Гефеста, пусть только Ахиллес не вступает до того в борьбу. Она попросила своих морских сестер возвратиться в море и рассказать обо всем их отцу, морскому старцу. Сама же она поднялась на Олимп, чтобы попросить Гефеста дать оружие для ее сына.

А между тем греки продолжали отступать. Тело Патрокла снова находилось в опасности. Гектор трижды приближался к нему. Он уже трижды хватал его за ноги, желая вырвать его у греков, и трижды оба Аякса отбивали тело, но Гектор не отступал. Тогда Гера тайно от Зевса и других богов послала Ириду к Ахиллесу, и та призвала его ко рву. Ахиллес же, хотя у него не было оружия и он не желал нарушать приказ Фетиды, уступил речам Ириды. Он подошел ко рву. Афина прикрыла его плечи эгидой и осветила дивным светом его голову. Трижды прокричал Ахиллес, стоя надо рвом, и трижды приходили в замешательство от одного его вида и голоса троянцы. Теперь греки уже окончательно овладели телом Патрокла. Они положили его на носилки и с плачем окружили его. Вместе с ними проливал горючие слезы Ахиллес, глядя на своего израненного соратника, посланного им в бой и вернувшегося к нему мертвым.

Всю ночь оплакивали греки Патрокла. Тело его они обмыли и умастили маслом, но Ахиллес предложил не хоронить тело до тех пор, пока он не убьет Гектора и не отберет обратно своего оружия. У погребального костра Патрокла будут убиты двенадцать троянских юношей, а пока троянские пленницы будут день и ночь оплакивать Патрокла.