Мифология. Фантастические истории о сотворении мира, деяниях богов и героев

— Да, прекрасную победу одержала ты со своим Купидоном, — во гневе напала она на Венеру. — Велика ли слава в том, что двое богов победили одну женщину хитростью? Ты достигла всего, чего хотела: Дидона сгорает в пламени страсти. Но почему бы нам не заключить союз, чтобы обеим сообща править этим общим народом!

— Кто же столь безумен, чтобы отвергать руку, предлагающую мир? — согласилась Венера. — Вопрос лишь в том, хочет ли Юпитер, чтобы троянцы и выходцы из Тира объединились в один народ?

— Это уж поручи мне.

И они договорились, что, когда Эней и Дидона пойдут в лес на охоту, неожиданная буря настигнет их в пути, а затем богини устроят так, что Эней и Дидона скроются в одной и той же пещере, в то время как их свита разбежится. Там свершится их тайный брак, а затем появится Юнона, богиня брачных уз, чтобы скрепить их тайный брак силой закона.

Так и произошло, как условились две богини.

Однако тотчас же Фама (Молва), богиня, переносящая на своих крылах вести, тело которой покрывает столько перьев, сколько у нее бдительных глаз, постоянно внемлющих ушей и столько же ртов и языков, — Фама отправилась по городам Ливии с новостью, что пришел Эней, троянец по происхождению, и что Дидона проводит с ним всю зиму. До Ярбы, царя гетулов, также дошла весть об этих событиях.

Весть эта зажгла безумный гнев в его душе. Ведь когда Дидона прибыла в Африку и купила у него землю, он просил руки тирской царицы. Но она отвергла его, сына Юпитера-Аммона, чтобы теперь жить в свое удовольствие с чужеземцем, выброшенным на берег. Негодуя, он обратился к Юпитеру, которому в своем царстве он воздвиг сто храмов, сто алтарей:

— Всемогущий Юпитер, видишь ли ты все это или напрасно мы страшимся молний, которые ты мечешь? А в тучах блещут разве слепые огни и ничего не значат твои громы?

Выслушал Юпитер жалобу царя гетулов, обратил свой взор в сторону Карфагена, а затем послал туда Меркурия и сказал ему:

— Ступай, сын мой, и отнеси мой приказ забывшему о своем призвании Энею: он должен править Италией и устанавливать законы для всего мира. Скажи ему, чтобы он немедля садился на корабль и отправлялся в путь.

Меркурий принял к сведению слова Юпитера и, надев на ноги золотые сандалии, поспешил в Карфаген. В это время Эней, одетый уже в тирский пурпур, руководил строительством города царицы Дидоны. Царица подарила ему ниспадающую с плеч мантию и меч, изукрашенный яшмой.

Посол богов направился прямо к Энею:

— Ты строишь по прихоти женщины город Карфаген и забыл о своих обязанностях. Юпитер послал меня к тебе с блистающего Олимпа и велел передать тебе: чего ты ищешь на полях Ливии? Если тебя не трогает собственная слава, то взгляни на Аскания: ему принадлежит царство Италии, земля Рима!

Сказав это, исчез из глаз смертного Меркурий.

У Энея от страха волосы стали дыбом, голос же замер в гортани, так испугало его появление бога. Но он готов был исполнить приказ богов и уже горел желанием покинуть землю, где провел столь прекрасные дни. Он не знал лишь, как сообщить Дидоне это решение. Поэтому он тайно отдал приказ своим верным товарищам подготовить корабли к отплытию. Те были счастливы выполнить это распоряжение.

Однако любящее сердце царицы нельзя было обмануть. Она заметила приготовления и стала страстно осыпать Энея упреками:

— Чего могу ожидать я от жизни, если ты покинешь меня? Мой злой брат Пигмалион разрушит мой город или возьмет меня в плен Ярба, царь гетулов, которого я прогневала тем, что тебе отдала свою руку. Если б я родила от тебя сына и маленький Эней играл бы в моем царском дворце, его лицо напоминало бы мне всегда твои черты и я не чувствовала бы себя покинутой.

И Энею эти слова причиняли боль, но проснувшееся в нем сознание своего предназначения не позволяло ему колебаться. В последний раз Дидона посылает свою сестру к кораблям:

— Скажи жестокому Энею, чтобы дождался он по крайней мере более благоприятных ветров: я не хочу более, чтобы он ради моей любви отказывался от Лация, лишь прошу его остаться на время, достаточное для того, чтобы он научил меня примириться с моим жребием.

Но Эней, хоть и текли из глаз его слезы, остался непреклонным.

Бедная Дидона пожелала себе смерти. В этом решении утверждали ее и ночные видения; ей казалось, что она слышит голос Сихея, призывающего ее к себе. Но чтобы отвлечь внимание Анны, Дидона придавала своему лицу веселое выражение.

— Я уже знаю средство, — говорила она ей, внушая мнимую надежду, — как возвратить его к себе или по крайней мере как мне навсегда забыть любимого мужа. Этому научила меня жрица Гесперид в Массилии. Помоги мне возложить на костер все, что осталось от Энея: оставленное им в спальне оружие, брошенные им одежды и наше общее супружеское ложе.

Так они и сделали, призвав к костру богов подземного мира — Эреба, Хаоса, а также трехликую Гекату.

Была ночь, и все живое было объято сном. Лишь Дидоне не давали покоя гнев и любовь.