Читаем Мифы Чернобыля полностью

Вывели конспирологическую линию и получили бездну литературной, кинематографической и игровой конверсии. И теперь готовы закрыть, заболтать, переформулировать, переписать историю в той ее части, где она осталась в апреле и никуда дальше не пошла…

Мы знаем об истериках илферов (паразитирующих на минувшем) и велферах (паразитирующих на наличии илферов). Ну, так они и не читают про Сюжеты, они в них живут…

Волна восемнадцати семинаров смыла с темы лишнее. "Надвигалась довольно скучная пора" — превращение высказанного в Реальность. Народу пришло немного. Мы поболтали об информационных технологиях, потом Главком всех распустил, а наутро прислал нам статью, словно услышал обрывки наших снов и свел их все в слова.

Статью взяли в журнал. Толстый. Так что дело наше не пропало. По материалам семинаров обещали издать книгу.

Вот текст статьи…

"Представление об информационных объектах, то есть об информации, существующей в отрыве от своих носителей и развивающейся в силу собственных императивов, было введено в научную практику А. Лазарчуком и П. Леликом. В статье "Голем хочет жить", написанной еще до Чернобыля, с начала 1990-х годов широко представленной в сети Интернет, но опубликованной только в 2001 году, они рассмотрели административный аппарат как кибернетическую систему, в которой чиновник играет роль логического элемента (триггера), а управленческая структура задает структуру информационных связей. А, Лазарчук и П. Лелик доказали, что эта кибернетическая система способна пройти тест Тьюринга, обладает поведением и способна к эмоциональным реакциям. Иными словами, она ведет себя как живая система.

Тогда же, в начале 1980-х, проявления поведения были обнаружены у определенного класса научных теорий. Такие теории модифицировали информационное пространство, отвергая одну информацию и присоединяя другую, конкурировали с другими теориями за количество и качество своих адептов (носителей), воздействовали на материальную среду, в которой эти носители существовали. Иначе говоря, эти теории обменивались веществом-энергией с окружающей средой, материальной и информационной, питались, росли, боролись за свое существование, размножались (вегетативно).

Первоначально понимание того, что информация способна паразитировать на человеке, что существуют живые, способные к независимому мышлению и самостоятельному поведению квазиорганизмы, использующие людей в качестве своей нервной ткани, вызывало у многих шоковое состояние. Со временем к информационным объектам привыкли, сейчас их учатся программировать и использовать "в народнохозяйственных целях".

Административные системы Лазарчука-Лелика (Големы) "ответственны" за многие политико-экономические или социальные явления, которые на первый взгляд кажутся необъяснимыми. Дело в том, что Голема совершенно не интересует судьба отдельных элементов, если только не уменьшается их общее количество и квалификация, определяющая качество (квази)нейронной сети и, стало быть, личность Голема. Поэтому бюрократический аппарат действует только в интересах аппарата, сплошь и рядом пренебрегая не только здравым смыслом, но и интересами конкретных чиновников.

Однако в катастрофах Голем обычно не заинтересован. Это, во-первых, проявляется в склонности бюрократического аппарата к перестраховке и многократным "согласованиям". Во-вторых, зачастую именно Голем выступает от имени Госпожи Судьбы, препятствуя обстоятельствам окончательно сложиться в "катастрофический" контекст.

Возможности Голема непосредственно воздействовать на физическое пространство, разумеется, очень ограничены, но они есть. Вероятно, именно советский Голем обеспечил во время Карибского кризиса бесперебойную работу связи на всех уровнях.

Когда катастрофа все-таки происходит, Голем борется с ее информационными "следами" (если только в интересах Голема не будет прямо противоположное поведение: в странах, "подсевших" на международную гуманитарную помощь, Голем способен организовывать катастрофы и, во всяком случае, институционализировать их публичные проявления).

Перейти на страницу:

Все книги серии Мифы без грифа

Похожие книги

Сталин и репрессии 1920-х – 1930-х гг.
Сталин и репрессии 1920-х – 1930-х гг.

Накануне советско-финляндской войны И.В. Сталин в беседе с послом СССР в Швеции A. M. Коллонтай отметил: «Многие дела нашей партии и народа будут извращены и оплеваны, прежде всего, за рубежом, да и в нашей стране тоже… И мое имя тоже будет оболгано, оклеветано. Мне припишут множество злодеяний». Сталина постоянно пытаются убить вновь и вновь, выдумывая всевозможные порочащие его имя и дела мифы, а то и просто грязные фальсификации. Но сколько бы противники Сталина не стремились превратить количество своей лжи и клеветы в качество, у них ничего не получится. Этот поистине выдающийся деятель никогда не будет вычеркнут из истории. Автор уникального пятитомного проекта военный историк А.Б. Мартиросян взял на себя труд развеять 200 наиболее ходовых мифов антисталинианы, разоблачить ряд «документальных» фальшивок. Вторая книга проекта- «Сталин и репрессии 1920-х-1930-х годов».

Арсен Беникович Мартиросян

Публицистика
Африканский дневник
Африканский дневник

«Цель этой книги дать несколько картинок из жизни и быта огромного африканского континента, которого жизнь я подслушивал из всего двух-трех пунктов; и, как мне кажется, – все же подслушал я кое-что. Пребывание в тихой арабской деревне, в Радесе мне было огромнейшим откровением, расширяющим горизонты; отсюда я мысленно путешествовал в недра Африки, в глубь столетий, слагавших ее современную жизнь; эту жизнь мы уже чувствуем, тысячи нитей связуют нас с Африкой. Будучи в 1911 году с женою в Тунисии и Египте, все время мы посвящали уразуменью картин, встававших перед нами; и, собственно говоря, эта книга не может быть названа «Путевыми заметками». Это – скорее «Африканский дневник». Вместе с тем эта книга естественно связана с другой моей книгою, изданной в России под названием «Офейра» и изданной в Берлине под названием «Путевые заметки». И тем не менее эта книга самостоятельна: тему «Африка» берет она шире, нежели «Путевые заметки». Как таковую самостоятельную книгу я предлагаю ее вниманию читателя…»

Андрей Белый , Николай Степанович Гумилев

Публицистика / Классическая проза ХX века