Мифы Чернобыля

Кроме того, воздействуя на подсознание носителя, Голем может побудить его что-то сделать и забыть об этом (во всяком случае, не отрефлектировать этот поступок). Конечно, речь не идет о "манипуляции", "заговоре" и чем-либо подобном, тем более что административный квазиорганизм, скорее всего, не подозревает о существовании людей. Просто такие "големно-бессознательные реакции" обеспечивают Голему гомеостаз в тех случаях, когда формальное управление через директивную информацию и исполнительные органы заведомо запаздывает.

(На уровне личности существует аналогичный приспособительный механизм: человек начинает реагировать на опасность раньше, чем ее осознает. Это свойство психики спасло жизнь не одному водителю.)

"Големо-бессознательные реакции" играют заметную роль в предупреждении крупных катастроф и делают практически невозможной катастрофу глобальную, типа ядерной войны[1]. При этом с точки зрения рефлектирующего разума, находящегося вне системы (в позиции наблюдателя), модифицируются вероятности событий, что, собственно, и является магией.

В своей книге Г. Медведев подробно пишет, как 26 апреля 1986 года в Чернобыле не сработали технические и социальные защитные механизмы. Действительность оказалась даже страшнее: высшая, социосистемная защита, основанная на взаимодействии человека и Голема, аккумулирующая опыт и знания многих людей, не сработала. Ни Дятлов, ни Топтунов, ни Акимов не прислушались к своим предчувствиям, реактор, хотя и неохотно, вышел на критический режим 300 МВт (тепловых), а "отсрочка, которую дал нам диспетчер Киевэнерго, сдвинув испытания с 14 часов 25 апреля на 1 час 23 минуты 26 апреля, оказалась на самом деле лишь прямым путем к взрыву.."

Голем оказался таким же бессильным, как и люди.

Знал, для чего и пахал он, и сеял,
Да не по силам работу затеял…

В Китае способность Големов поддерживать мировой порядок описывалась как симпатическая связь Государя (который был Представлением административного Голема Китая, вочеловечивал его) и Неба. Если в стране начинались неурядицы или катастрофы, значит, Государь потерял эту связь и стал неугоден Небу. Приходило "время перемен". Известную фразу — чтобы тебе жить в эпоху перемен! — "западные варвары" воспринимают совершенно неправильно. Речь идет не о том, что перемены несут за собой зло. Напротив, перемены это зло исправляют и восстанавливают систему отношений Земли с Небом. Но сама "эпоха перемен" является откликом на продолжительное "нестроение", на резонансный всплеск несчастий и бедствий.

Катастрофы 1985–1989 гг. показывают, что советский Голем более не мог содержать страну в порядке. Реформы М. Горбачева запоздали: случись они в 1968 году, а не в 1986-м, может быть, удалось бы поискать и найти какой-нибудь скрытый шанс. Но в середине 1980-х они могли привести лишь к одному: перенапряжению всех исполнительных механизмов, административным "судорогам" и, в конце концов, к распаду единой страны. Голем Советского Союза умер, распавшись на множество маленьких "големчиков", более простых и на какое-то время организационно эффективных. Советский эгрегор, информационный объект более сложной природы, обладающий "душой" (хаотической составляющей, которая проявляется как "свобода воли") и производящий онтологии, влачит жалкое существование, хотя он, как справедливо заметил такой друг России, как З. Бжезинский, еще жив.