Мифы древней Индии. Литературное изложение В. Г. Эрмана и Э. Н. Темкина

Сказание о богине Кали излагается здесь по «Девимахатмья» («Прославление величия Богини») в «Маркандея-пуране», священному тексту секты последователей культа Кали, расцвет которого приходится на средние века и который отмечен многими архаическими чертами, в частности изуверскими обрядами, включавшими человеческие жертвоприношения. Культ Кали сложился на основе древнейшего культа Богини-Матери, известного уже в городах Индской долины в III—II тысячелетиях до н. э., и первоначально процветал среди неарийских народностей Индии. Относительно поздно он был включен в индуистской религиозной системе в культ Умы, супруги Шивы. В мифологии пуран в образе супруги Шивы объединяются два противоречивых и разнородных по своему характеру женских божества — сострадательная и милосердная Ума, прекрасная дочь гор (см. миф о рождении Сканды, № 51; ее другие имена в этой ипостаси, более позднего происхождения, — Парвати, Гаури, Хаймавати, т. е. дочь Химавата), и жестокая и кровожадная Кали, требующая человеческих жертв, изображаемая в поздней иконографии в облике страшной ведьмы или грозной воительницы верхом на льве, с четырьмя лицами и восемью руками, вооруженной мечом и щитом, луком, диском, петлей, а также с лотосом, колоколом, блюдом и т. д. В этой ипостаси она носит имена Кали (видимо, связанное с именем Кали, духа разрушения, олицетворяющего Калиюгу, Железный век, см. № 55), Дурги, Амбики, Чандики, Чамунды, Деви («Богини») или Махадеви, Махешвари («Великой богини») и т. д. (см. в тексте сказания) и выступает прямой наследницей многих дравидских народных культов. В поздней мифологии культ Умы связывается с мифом о Парашураме; Ренука, мать Парашурамы, отождествляется с Эламма (дравидское имя богини), и в храмах Кали Парашураме посвящаются алтари. См. в тексте сказания характерное мистическое отождествление Умы-Парвати и Кали-Дурги.

Махиша («Буйвол») — по-видимому, очень древний мифологический образ, хотя сам миф зафиксирован в литературе относительно поздно. В кн. III «Махабхараты» Махишу побеждает Сканда, сын Умы, и среди изображений на печатях цивилизации Индской долины некоторые явно напоминают иллюстрации к этому мифу.

Рактавиджа — букв. «Капля крови».

54. Восхождение Арджуны на небо

Некогда правили на земле два брата, два царя из рода славного Бхараты. Старшего звали Дхритараштрой, младшего — Панду. Панду умер молодым, и Дхритараштра взял пятерых его осиротевших сыновей в свой дворец и воспитывал их вместе со своими детьми. Но Кауравы — так звали сыновей Дхритараштры [186] — невзлюбили своих двоюродных братьев и коварством и обманом добились изгнания Пандавов — сыновей Панду — из царства в глухие леса сроком на тринадцать лет.

Долго скитались братья Пандавы по дремучим лесам, питаясь плодами и кореньями, прикрывая тела свои грубыми оленьими шкурами, и ждали истечения срока изгнания, чтобы вернуться домой и возвратить себе царство отца, попавшее в руки коварных Кауравов. Но для победы над могучими врагами Пандавам нужно было добыть себе оружие, неотразимое в бою.

Арджуна, третий из сыновей Панду, самый искусный и отважный из них воин, решил добыть для грядущей битвы оружие богов, испытанное в сражениях с асурами. Провожаемый добрыми напутствиями братьев, он отправился на север, к горным склонам Хималая. Долгим и трудным был путь доблестного Арджуны. Он шел через глухие чащи лесов, переплывал многоводные реки, переходил вброд горные ручьи. И когда он добрался наконец до крутых склонов северных гор, он услышал вдруг громовой голос, раздавшийся с небес: «Остановись здесь, могучий сын Панду!»

Удивленный Арджуна остановился, повинуясь небесному голосу, и, оглядевшись, увидел изможденного подвижника, сидевшего неподалеку в тени большого дерева. Благочестивый отшельник спросил Арджуну: «Кто ты, дитя, и зачем пришел сюда, вооруженный мечом и луком со стрелами? Здесь, на священных склонах Хималая, нет нужды в оружии. Здесь прибежище мирных брахманов, отрешившихся от мирских страстей, от радости и печали. Сними этот меч, и лук, и колчан со стрелами. Тут не найдешь ты для себя соперников ни в силе, ни в воинском умении».

Так с приветливой улыбкой говорил брахман Арджуне, но грозный воин сказал ему: «Не затем я шел сюда, чтобы отрешиться от ратной жизни. Я должен добыть небесное оружие для себя и для своих братьев». Тогда благочестивый отшельник, убедившись, что Арджуна тверд в своих намерениях, открылся ему и сказал: «О доблестный сын Панду, перед тобой не брахман, а Индра, владыка небесного царства. Я рад видеть тебя, могучий воин. Скажи мне, чего ты хочешь, и я исполню твое желание».