Мифы и легенды народов мира. Библейские сказания и легенды

Так и случилось. Пришел Бооз к городским воротам и сел там. И проходит мимо него человек. Это был ближний родич, на которого ночью намекал Бооз.

— Подойди ближе и сядь! — сказал Бооз ему.

Так тот и сделал. Тогда Бооз дал знак десяти старейшинам, стоявшим поодаль. Они также подошли и сели.

— Вот! — сказал Бооз родичу своему. — Поле, которое возделывал брат наш Элимелек, после его смерти никем не занято. Сообщаю тебе при свидетелях: выкупи это поле, коли хочешь, а коли не хочешь, прямо скажи, ибо по родству к Ноэми после тебя я. Поле это Руфь, жены умершего.

— Нет, — ответил родич. — Не могу я взять ее себе! Прими ты на себя обязанности родства.

Прежде в Израиле при выкупе или обмене, при совершении любой сделки одна из сторон снимала башмак и передавала его другой стороне.

Так и сделал родич. Передавая башмак Боозу, он сказал:

— Купи!

Бооз встал и, обращаясь к старейшинам и к собравшемуся народу, сказал:

— Вы свидетели, что я покупаю у Ноэми все то, что принадлежало мужу ее Элимелеку, а также все, чем владели его сыновья. Я беру себе в жены Руфь, чтобы оставить имя умершего на поле его и чтобы не испарилось имя умершего между братьями его и у ворот его местности. Вы теперь этому свидетели.

Народ же, бывший у ворот, и свидетели произнесли:

— Свидетельствуем. Да будет по воле Господней жена, входящая в твой дом, такой же, как Рахиль и Лия, устроившие дом Израиля. Приобретай богатство в Еврате и да славится твое имя в Бетиле. Да будет твой дом как дом Фареса[359], которого Тамарь родила Иуде, от того семени, которое даст тебе Господь от этой молодой женщины.

И взял Бооз Руфь себе, и она стала ему женой. И вошел он к ней, и Господь дал ей беременность, и родила она сына.

И женщины говорили Ноэми, ее свекрови:

— Благословен Господь за то, что Он не оставил тебя без родни. Да будет родившийся тебе отрадою и кормильцем твоим в старости. Родила его сноха, которая любит тебя и которая лучше для тебя семерых сыновей.

И взяла Ноэми это дитя, и приложила его к своей груди, и была ему нянькой. И нарекли соседки его Обэд[360]. Он был отцом Иессея, отца Давида.

Потомство же Фареса таково. Он родил Хецрона, Хецрон родил Рама, а Рам породил Нахшона, а Нахшон родил Салмона, Салмон родил Боаза, а Боаз родил Иессея, а Иессей родил Давида.

КНИГА ЭСФИРЬ

Среди книг еврейской Библии, включенных в раздел Писания, Эсфирь самая мифологичная. В ней Йахве не только не возвеличивается, но и вообще не упоминается, равно как обряды иудейской веры. Имена ее главных персонажей имеют неиудейское происхождение, обнаруживая близость с иранскими теонимами и личными именами. Повествование о спасении иудейского народа от грозящего ему уничтожения развертывается на историческом фоне правления царя Ксеркса. Фон этот воссоздается со знанием дела, но в исторических источниках нет никаких намеков на то, что иудеям, жившим во многих сатрапиях великой державы Ахеменидов, угрожало поголовное истребление.

Цель автора — объяснить происхождение праздника Пурим, который был во многом близок празднествам Нового года у других народов Ближнего Востока. Видимо, отсюда и надуманность сюжета, и отсутствие в мифе об Эсфирь иудейской специфики.

В Сузах

Было это во дни Ахашвероша[361], правившего в стольном городе Сузах[362] над ста двадцатью семью областями[363] от Индии до Куша. На третьем году своего царствования дал он пир для всех князей и слуг своих, для первых вельмож и начальников областей. В течение ста восьмидесяти дней было представлено на обозрение великое богатство державы и блеск царского величия.

По окончании этих дней был дан пир для народа в саду царского дворца. На мраморных колоннах с помощью серебряных колец были прикреплены белые полотняные и яхонтовые шерстяные ткани, отороченные шнурами из пурпура и виссона. На помостах, выстланных разноцветным мрамором и перламутром, помещались золотые ложа. Питье и царские вина разносили в золотых сосудах. Каждый вкушал яства и пил по вкусу своему, без принуждения, ибо таково было приказание царя. Особое пиршество было для женщин и царицы Астинь.

На седьмой день, когда вино ударило в царскую голову, Ахашверош пожелал иметь рядом с собой царицу Астинь, чтобы красота ее была видна князьям и народу. И посланы были за Астинь семеро евнухов. Но не подчинилась царица приказу, и евнухи вернулись без нее.

Гнев охватил царя, и ярость вспыхнула в нем. И призвал он к себе семерых князей, персидских и мидийских, к нему приближенных, которые сидели первыми перед царским лицом. И спросил он их, как по закону поступить с ослушницей.

И взял слово первый князь:

— Виновна царица Астинь и перед тобой, и перед всеми князьями, и перед всем народом. Ибо ее поступок у княгинь персидских и мидийских и у всех жен вызовет пренебрежение к мужьям своим. И пусть, если это будет угодно царю, выйдет повеление, что царское достоинство Астинь отменяется и передается той, которая достойнее ее.

И были разосланы письма по всем областям, в каждую ее письменами и на ее языке, что всякий муж господин в своем доме.

Выбор