Мифы и общество Древней Ирландии

Нам довольно сложно указать точные социальные, культурные и религиозные функции института друидов в Древней Ирландии, дохристианской и начала эпохи христианизации. Очевидно, как в Галлии, так и в Британии, друиды исполняли обязанности жрецов. Тому находим подтверждение в одном из известных древнеирландских преданий «Любовный недуг Кухулина», где с друидами связано жертвоприношение белых быков (см. Главу III. «Время и традиция»)785. При этом представляется, что поэт и жрец в дохристианской Ирландии воплощались именно в лице друида, как во многих индоевропейских культурах, где функции поэта и жреца совмещались. Особенно явно это подтверждается, когда древнеирландские тексты используют слова fili (поэт) и druí (друид) как синонимы. Здесь важно еще подчеркнуть, что наша древнеирландская поэма совсем не обязательно основана на некоем реальном устном друидическом тексте, хотя известно, что в начале VII в. в Ирландии еще сохранялось явно деградировавшее сословие друидов.

В определенном смысле поэма «Разговор друида Брана… » отражает очень характерную связь между поэтом и жрецом: фрагмент посвящен, с одной стороны, поэтическому восприятию мира, а с другой стороны, особой ученой космологической схеме (см. Главу I. «Пространство острова»).

Если обратиться к определенным шаманским практикам ирландских друидов, можно вспомнить, что друиды и филиды Ирландии, видимо, носили особую одежду из птичьих перьев, подобно шаманам Северной Евразии и Северной Америки. В довольно поздней средневековой ирландской повести «Осада Друйм Давгаре» Мог Руйт, мунстерский друид, носит пестрый головной убор из птичьих перьев и крыльев и шкуру бурого безрогого быка. Он поднимается в небо и исполняет нечто вроде шаманского боевого ритуала (однако речь идет о полете его тела, а не особой шаманской души)786. Головной убор из птичьих перьев носили также люди-птицы в предании «Разрушение заезжего дома Да Дерга», персонажи, вероятно, символизирующие друидов. Подобный наряд носили (и носят до сих пор) болгарские сурвакары, участники новогодних праздников: шкуры, коровьи колокольцы, яркие красные жезлы и головные уборы из пестрых птичьих перьев с развевающимися крыльями787. Одежда, которую носил Шенхан Торпешт, филид VII в., называлась tuigen, что позже «Словарь Кормака» интерпретировал как tuge én ‘солома птиц’, ‘птичьи перья’788. Более того, схожее представление о жреце, становящемся птицей и взлетающем к небу, присутствует и в Древней Индии789.

Для друида Брана полет его знания (или его «шаманской души») начинается в среднем мире смертных, где в крепости Брана он и оставляет компанию своих людей. Интересно, что компания эта вместе с очевидно присутствующим королем Браном, сыном Февала, собралась в холодный зимний день (или ночь?) и согревалась распитием вина или эля. Такое особое приготовление к друидическому шаманскому ритуалу имеет, конечно, параллели и в иных шаманских традициях, хотя и представляет собой некий новый «облегченный путь» достижения экстаза790. Не имеем ли мы здесь дело с деградацией друидических практик в Ирландии первых веков распространения христианства? В любом случае, тело друида остается с людьми в крепости Брана. Такая картина весьма схожа с описанным П. Мак Каной особым древнеирландским поэтическим состоянием, когда «провидец говорит в состоянии транса, а его неподвижное и безжизненное тело может восприниматься просто как пассивный медиум, с помощью которого открывается сокрытое знание»791.

В отличие от самого св. Патрика, его первые агиографы Мурьху и Тирехан (вторая пол. VII в.) часто упоминают друидов, рассказывая о жизни и деяниях апостола Ирландии. Читая этих авторов, мы должны помнить, что их рассказ нельзя считать объективным историческим источником: после смерти святого прошло уже около двухсот лет, в Ирландии укрепилась церковь, начались обрядовые и календарные споры с Римом и между севером и югом Ирландии. В то же время ясно, что христианизация острова была постепенной и оставляла на периферии географической и социальной еще много укрытий для языческого прошлого. Да и не только на периферии: древнеирландская литература и ученый класс филидов сохраняли многие черты языческого мировоззрения. Таким образом, мы можем воспринимать данные ранних ирландских агиографов о друидах, соперниках св. Патрика, с осторожностью, но не можем отбрасывать их целиком. Важно и то, что друиды в ирландской житийной литературе (в отличие от литературы светской) всегда выступают как самые главные враги веры Христовой, как абсолютное зло для Церкви и для общества.