Мифы и общество Древней Ирландии

Начиная со II в. Церковь пыталась изобрести математические таблицы, позволяющие заранее вычислять время Пасхи. Задача казалась неразрешимой, уровень математического знания на Западе не позволял ее решить. В итоге до 600 г. возникло несколько несовпадающих таблиц. Ирландцы же в VI – нач. VII в., в отличие от Рима и других церквей, пользовались более ранней таблицей ближневосточного происхождения. Это отличие было обнаружено в конце VI в., когда ирландская церковь начала миссию в Нортумбрии, что вызвало протест миссионеров, посланных Римом во главе с архиепископом Августином на юг Англии в Кент. Августин был недоволен распространением ирландской церкви и не преминул найти у нее изъян – ошибочное вычисление Пасхи.

Ирландцы же строго держались старого отсчета. Св. Колумбан писал папе Григорию Великому, что пасхальная таблица, используемая в Риме, заслуживает сожаления. Однако проримски настроенные епископы южной Ирландии послали в Рим особую миссию, в которой участвовал св. Лашрен (Молаше). Через год посланцы вернулись, и в 636 г. юг Ирландии принял новую систему отсчета Пасхи (раньше церквей севера Британии, основанных ирландцами, и севера самой Ирландии). Север Ирландии продолжал придерживаться старой системы до 704 г., последними от старого счета Пасхи отказались монастырь на острове Иона в Шотландии и церковь Уэльса.

Итак, ирландская церковь в раннее Средневековье представляла собой уникальный оплот христианства на дальнем западе и в силу удаленности острова от континентальной Европы приобрела свой неповторимый характер: это была церковь монастырей и аббатов, церковь поэтов, авторов «Гесперийских речений» (Hisperica Famina), поэм, написанных на тайной гесперийской латыни, и поэм, написанных по-ирландски. Монастырь в ранней Ирландии часто становился помимо всего прочего центром поэтического образования, о чем мы уже упоминали, когда речь шла о древнеирландских филидах. Именно в монастырях записывались и переписывались памятники как гиберно-латинской, так и ирландскоязычной литературы. Монастыри были единственными центрами церковной интеллектуальной жизни в раннесредневековой Ирландии.

Особая тема – это великая миссия ирландских монахов в Британии и континентальной Европе, приведшая к образованию крупнейших монастырских центров, таких как Линдисфарн, Ярроу, Санкт-Галлен, Боббио, Люксей и многие другие. К тому же открытию Исландии мы обязаны не скандинавам, а ирландским монахам, первыми поселившимся на этой северной земле. Ирландская церковь подарила нам такого известного богослова и философа, как Иоанн Скот Эриугена. Любому исследователю и любителю истории, который обращается к западноевропейской средневековой цивилизации и западной церкви, не стоит забывать об уникальной церковной традиции зеленого острова веры в водах внешнего океана, на краю тогдашней ойкумены.

Заключение

В нашей книге мы попытались рассмотреть с разных сторон возможные варианты взаимодействия мифов с обществом Древней Ирландии. Конечно, фигуры, прошедшие перед нами – король, воин, аббат, филид, свинопас и другие, – являют собой лишь часть картины древнеирландского общества. Очень мало, к сожалению, нам известно о низах, черни, о тех безымянных производителях, кормивших аристократию, верхушку общества, соответственно лишь изредка простолюдины появляются в нашей книге, поэтому в марксистскую эпоху нашу работу, бесспорно, отвергли бы, как не раскрывающую роль народных масс. При этом мы должны учитывать, что основные наши источники, эпические древнеирландские тексты, посвящены жизни военной аристократии, а низы не интересуют авторов эпоса. Мы можем признать, что древнеирландские предания, в отличие от исландских саг, не уделяли должного внимания жизни простого люда. Простолюдин может случайно появиться в тексте лишь в качестве исключения как маргинальная фигура. Основное внимание уделяется воину-аристократу, королю, друиду, филиду – верхушке общества, привилегированным слоям, – что обычно и наблюдается в эпических текстах, будь то «Песнь о Нибелунгах» или «Махабхарата».

После всего сказанного важно напомнить об исключительно сельском, аграрном характере западного кельтского общества, о котором у нас шла речь. Эта характеристика, данная в свое время Д. Бинчи, до сих пор не потеряла актуальности. Действительно, даже раннеирландские монастыри мы вряд ли можем назвать протоурбанистическими центрами, как это делали некоторые историки: крупный монастырь до англо-нормандского завоевания – это скорее большое фермерское хозяйство1175. Таким образом, в отсутствие горожан идеализированная тройственная структура индоевропейского общества, да и средневекового христианского общества, состоящего из духовенства, военной аристократии и крестьянства, остается для Ирландии актуальной, хотя не менее идеальной.