Мифы и общество Древней Ирландии

Речь Кухулина перед Эмер построена на иносказаниях, с одной стороны, показывающих ученость юноши, а с другой, оставляющих в неведении сестер Эмер. В представленном отрывке мы имеем дело с иносказательным описанием мест, лежащих на дороге Шлиге Мидлуахра. В описаниях этих присутствуют мифологические реалии, события, боги и сверхъестественные существа. Так же как в древнеиндийской традиции дорога, ведущая в священное место, оказывается священнее самой цели дороги. Путь Кухулина лежит в Потусторонний мир, обиталище сродников фоморов, бруден Форгала Манаха403 (в Tochmarc Emire читатель еще раз убеждается, что описание фоморов как хтонических безобразных существ слишком односторонне). Путь Кухулина по Шлиге Мидлуахра в заезжий дом Форгала по ряду мифологических реалий можно сравнить с дорогой Конаре в заезжий дом Да Дер-га. Местности на дороге было бы сложно локализовать, если бы не комментарии, вставленные в предание в рукописи XV—XVI вв. из Британского музея Harleian 5280 (отсутствующие в LU). Эти комментарии отсутствуют в русских переводах предания, как у Смирнова, так и у Шкунаева, поэтому представляется целесообразным привести новый перевод. Каждой из загадок посвящена своя небольшая легенда, своеобразная старина мест, с участием героев из Племен богини Дану. Дорога здесь выступает по большей части как повод к записи диннхенхас.

Имеют ли перечисляемые местности и легенды о них какое-нибудь общее значение для редактора предания, объединены ли общим развитием, воспринимаясь как части единой дороги, мы и постараемся выяснить. Однако даже отсутствие ощутимого единства мифов, содержащихся в глоссах TE, не противоречит восприятию ирландского или какого-либо иного мифа, чей фокус или источник всегда оказывается неуловим или неосуществим, что не говорит о заведомом отсутствии такого источника404. Причем отсутствие такого видимого единства мифов дробит и наш подход к ним, разговор о мифах становится нецентрирован и мифологичен. Объединяющими, центрирующими фигурами могут стать только сам Кухулин и дорога Шлиге Мидлуахра.

Комментатором и глоссатором выступает не кто иной, как сам Кухулин, который убивает время, возвращаясь в Эмайн Маху, за разговором с колесничим Лайгом, объясняя ему все загадки своего разговора с Эмер. Мы не будем приводить оригинал и перевод объяснения топонима Интиде Эмна, что соответствует Эмайн Махе. Ограничимся только комментариями к зашифрованным персонажам и топонимам, находившимся на дороге Шлиге Мидлуахра.

Человек, я сказал, в доме которого мы ночевали, – это рыбак Конхобара (его имя Ронку). Это он ловит рыбу, плавая под морем, потому что рыбы – это коровы моря, а море – это равнина Тетры (короля королей фоморов, т. е. равнина короля фоморов).

Выехав из Эмайн Махи, Кухулин и Лайг к ночи добрались до моря и остановились в доме некоего Ронку. Путешественники все еще не покинули владения Конхобара, большой Улад. Ронку помимо всего прочего играет роль стража-хранителя границы Улада, границы родной Кухулину пятины. Тетра же, родич Эмер, как мы увидим, неслучайно упомянут Кухулином еще в разговоре с девушкой. Большая часть персонажей из разговора о дороге, проделанной Кухулином, происходит из Племен богини Дану и фоморов. Ронку, ловящий рыбу под морем (fo moirib), очевидно, этой ложной этимологией сближается с фоморами (Fomóre).

Ронку, неизвестный по другим древнеирландским источникам, может рассматриваться как ирландский прообраз «короля-рыбака», или, скорее, «богатого рыбака» (li riche pescheour) литературы о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола. Гостеприимный рыбак совмещает евангельскую символику рыбака, «ловца человеков» (прекрасно известную редакторам-переписчикам предания), и местную ирландскую традицию, в которой рыбная ловля зачастую ассоциировалась с обретением знания. Подобно артуровскому «королю-рыбаку», Ронку ждет героя, чтобы передать ему некое знание.

Впрочем, загадке Кухулина о рыбаке Конхобара можно найти и более точное соответствие в древнеирландской традиции. В гимне Амергина Am gáeth i m-muir («Я ветер в море» ) из «Книги взятия Ирландии» речь идет, кажется, о том же самом персонаже. Филид вопрошает: «Cia beir búar o thig Tethrach? Cia búar Tethrach tibi?» («Кто ведет стада из дома Тетры? На кого набегают стада Тетры?» )405. Имеется в виду известный мифологический персонаж, скорее всего, именно Ронку. Лексическое сходство пассажей из «Книги взятия.. . » и «Сватовства к Эмер» свидетельствует об известности и устойчивости этой мифологемы в репертуаре филидов.