Мифы и правда Кронштадтского мятежа. Матросская контрреволюция 1918–1921 гг.

С. Е. Сакс сразу понял всю важность сообщения своего товарища. Троцкому он доложил так: «Сегодня получил телеграмму от Полухина, переданную через Астрахань, с извещением о сложении полномочий Совнаркома в Баку, об аресте Шаумяна, Тер-Габриэляна, Петрова с отрядами Полухина с эшелонами. Объявлена диктатура флота в составе пяти, ориентация английская, среди населения антисоветское течение… Во всяком случае, уже нагруженные эшелоны в Петрограде оставлять не буду, так как если не для Каспия, то для Волги они пригодятся». Так все впоследствии и случилось. Не попавшие в Баку миноносцы будут успешно использоваться в борьбе с флотилией белых на Волге.

Вскоре В. Ф. Полухин вошел в открытую конфронтацию с Центрокаспием. Особый комиссар проводил митинги и собрания, где разъяснял каспийцам о том, что не следует верить обещанной англичанами помощи, как мог защищал мероприятия Совнаркома. Но местные матросы словам комиссара из центра не доверяли. В письме члену Коллегии Народного комиссариата по морским делам С. Е. Саксу от 29 июля 1918 года В. Ф. Полухин в отчаянии охарактеризовал обстановку в городе и во флотилии как трагическую.

…Захватив в апреле – мае 1918 года Армению, турецкие войска развернули наступление уже непосредственно на Баку. Сил у коммуны для защиты города было мало. Неоднократные просьбы прислать помощь из Москвы ни к чему путному не приводили. К июлю судьба советской власти в Баку зависела исключительно от эффективности помощи Москвы, сама же Москва олицетворялась у бакинцев с флотилией. И когда сама флотилия, в связи с вопросом о приглашении англичан, отвернулась от советской власти, то у местного населения появились все основания слабость политической линии флотилии проецировать на слабость Москвы. Вера в большевиков и их революцию была утрачена. Армяне по-прежнему были готовы не на жизнь, а на смерть схватиться со ждавшими прихода турок азербайджанцами. Сами большевики отчаянно враждовали с меньшевиками, правыми и левыми эсерами, мусаватистами и дашнаками. Из Персии вовсю интриговали готовые высадить войска в Баку англичане, уже начавшие вывозить бакинскую нефть. Продолжался и острый продовольственный кризис. Что касается матросов, то они были сами за себя и анархию – мать порядка. Все это парализовало волю руководителей Бакинской коммуны, и 31 июля Бакинский Совнарком расписался в своем бессилье, добровольно сложив все властные полномочия. На заседании Бакинского Совета С. Г. Шаумян откровенно заявил: «Мы никогда не были доктринерами… Мы будем идти на некоторые уступки до некоторого предела, до тех пор, пока мы сможем отстаивать Баку и Закавказье во имя Советской революции, а не просто для того, чтобы спасти существование части жителей, находящихся здесь».

Именно в это время Наркомат по морским делам наконец-то прислал в Баку три эшелона матросов-балтийцев. Но братания с местными братишками у прибывших не получилось, каспийцы встретили балтийцев враждебно.

Дело в том, что приехавшие, считая себя героями Октября, попытались нахрапом взять власть в судовых комитетах. Противостояние балтийских и каспийских братишек едва не дошло до вооруженного столкновения. С точки зрения традиционной матросской солидарности, это было небывалым явлением. Но таковы были реалии бакинского менталитета. Что касается балтийских матросов, то сведенные в 1-й революционный полк имени товарища Ленина, они в течение некоторого времени сдерживали наступление турок на Баку. При этом постепенно отдельные балтийцы начали перебегать в лагерь каспийцев, привлеченные сохранявшейся у тех вольницей, полной властью судовых комитетов и отсутствием назначаемых сверху комиссаров.

Пытаясь сохранить влияние на матросов, Бакинский Совнарком декретом от 6 июля 1918 года объявил о мобилизации всех бывших военных моряков, проживающих в Бакинской губернии, и создании на их основе морского батальона.

Это еще больше озлобило матросов против большевиков. Дело в том, что буквально месяц-другой назад началась демобилизация матросов на флотах и во флотилиях России. Военно-морская служба была объявлена Совнаркомом делом сугубо добровольным. А в Баку теперь все происходило наоборот! Что-что, а свои интересы братва блюла всегда. Именно после с этого времени судовые комитеты флотилии начинали принимать резолюции о приглашении англичан.

В результате этого 26 июля Бакинский Совет хоть и с незначительным перевесом голосов, но под влиянием матросов также вынужден был принять резолюцию о приглашении англичан. Решающее слово оставалось за Центрокаспием. Его члены некоторое время колебались. 28 июля на общем собрании матросы-каспийцы приняли большевистскую антианглийскую резолюцию, но уже на следующий день настроение матросов кардинально переменилось. Малодушный отказ большевиков от продолжения борьбы за Баку, гарантировавший неизбежную резню армянского и всего христианского населения города, был расценен матросами Каспийской флотилии как предательство делу революции. Отныне пути матросской Каспийской флотилии и комиссаров Бакинской коммуны разошлись навсегда.