Читаем Мифы минувшего века полностью

Астрологию и астрономию на уровне знаний того времени он, несомненно, знал, но астрономические вычисления использовал лишь для проверки, точнее, датировки тех событий, которые являлись ему «как бы в огненном зеркале». Нострадамус сам упоминал в письме к сыну об «инстинкте», -эпилептическом возбуждении», «Божественном наитии» и тому подобных материях. Наверное, правильнее было бы называть его ясновидцем, а не астрологом. Другое дело, что в некоторых катренах упоминались различные конфигурации (взаимные расположения) планет, по которым можно пытаться определить, к какому времени относится то или иное предсказание. Но, поскольку конфигурации периодически повторяются, вариантов датировок за прошедшие века можно предложить десятки.

<p>ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ПРОРОЧЕСТВ</p>

Природа — сфинкс. И тем она верней

Своим искусом губит человека.

Что, может статься, никакой от века

Загадки нет и не было у ней.

Федор Тютчев

Разобраться в пророчествах Нострадамуса чрезвычайно с южно. Этим занимались сотни людей во всем мире на протяжении последних столетий. Дело не только в том, что тексты писались на старофранцузском языке, очень многое зависит от качества перевода. Кстати говоря, специалисты отмечают, что широко распространенный в России стихотворный перевод В. Завалишина совершенно не годится для научного анализа, так как далек от точного воспроизведения того, что же на самом деле писал Нострадамус.

Но оказывается, что и точный подстрочник маю помогает дешифраторам. При переводе теряется звучание, тогда как рифмы и созвучия имеют большое значение для поэта-пророка. Они тоже несли информацию!

В катренах часто не соблюдаются правила синтаксиса, отсутствуют знаки препинания, нет законченных фраз, а есть их обрывки либо наборы отдельных слов, и соединить их в связную логическую фразу крайне сложно. Самое замечательное, что можно это сделать по-разному, и смысл при этом изменится с точностью до обратного!

Продемонстрируем это на примере. В катрене 86 питон центурии (обозначим, как это обычно делается, сокращенно 5–86) последняя фраза допускает два возможных толкования: «После побед он убьет невинных» либо «После побед он умрет невинным». Как говорится, почувствуйте разницу. И таких примеров можно привести множествo!

Трудно удержаться, чтобы не процитировать еще один знаменитый катрен (3–95), который часто упоминался в 1990-х годах:

Закон Мавров постепенно угаснет,

затем другой, намного более соблазнительный,

Борисфен первым придет установить

талантами и языком более привлекательный закон.

(Перевод Е. Соколовой)

Уже упоминавшийся французский исследователь Мишель Морен полагает, что слово Moricque означает мавров (арабов), и толкует катрен так: закон арабов потеряет силу после другой, более соблазнительной религии коммунизма. Россия взорвется первой, увлеченная благодеяниями Запада.

В. Напреенхо переводит тот же катрен иначе:

Закон Мора постепенно исчезнет

После другого, более соблазнительного:

Борисфен первым примет новый закон

Ради даров и обещаний.

Российские исследователи Дмитрий и Надежда Зима считают, что Moricque — это обозначение Томаса Мора с его идеями социализма, и речь идет о переходе России (или Украины, поскольку Борисфен — это старинное название Днепра) от коммунистической идеологии к капитализму. Возможны, видимо, и иные трактовки. Утверждать же окончательно, какая из них верна, невозможно, так же как невозможно вот уже более четырехсот лет расспросить об этом автора текста.

Если в катренах упоминаются географические пункты (причем, как правило, иносказательно, и толкователь, чтобы понять намек, должен знать давно забытые названия и метафоры того времени), то не указывается время события. Если указано (по расположению планет) время, то непонятно, о каком месте на Земле идет речь. В центуриях не соблюдается хронология, описания событий перетасованы сложным образом…

Порой в катренах присутствуют имена — но опять-таки метафорические. Неправда, что там якобы прямо упоминаются Наполеон, Гитлер, Сталин, Горбачев, Ельцин и т. д. Этих имен у Нострадамуса нет, что бы ни утверждали некоторые толкователи. Упоминается Гистер — но это старинное название Дуная! Упоминается некий армянский герцог — но попытка трактовать этот образ как намек на грузина Сталина выглядит весьма натянутой. Упоминается Борисфен — но это, скорее всего, вовсе не первый президент России, как радостно писали некоторые интерпретаторы, а украинская река, о чем уже сказано выше.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Неразумная обезьяна. Почему мы верим в дезинформацию, теории заговора и пропаганду
Неразумная обезьяна. Почему мы верим в дезинформацию, теории заговора и пропаганду

Дэвид Роберт Граймс – ирландский физик, получивший образование в Дублине и Оксфорде. Его профессиональная деятельность в основном связана с медицинской физикой, в частности – с исследованиями рака. Однако известность Граймсу принесла его борьба с лженаукой: в своих полемических статьях на страницах The Irish Times, The Guardian и других изданий он разоблачает шарлатанов, которые пользуются беспомощностью больных людей, чтобы, суля выздоровление, выкачивать из них деньги. В "Неразумной обезьяне" автор собрал воедино свои многочисленные аргументированные возражения, которые могут пригодиться в спорах с адептами гомеопатии, сторонниками теории "плоской Земли", теми, кто верит, что микроволновки и мобильники убивают мозг, и прочими сторонниками всемирных заговоров.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Дэвид Роберт Граймс

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля
Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля

Иоганн-Амвросий Розенштраух (1768–1835) – немецкий иммигрант, владевший модным магазином на Кузнецком мосту, – стал свидетелем оккупации Москвы Наполеоном. Его памятная записка об этих событиях, до сих пор неизвестная историкам, публикуется впервые. Она рассказывает драматическую историю об ужасах войны, жестокостях наполеоновской армии, социальных конфликтах среди русского населения и московском пожаре. Биографический обзор во введении описывает жизненный путь автора в Германии и в России, на протяжении которого он успел побывать актером, купцом, масоном, лютеранским пастором и познакомиться с важными фигурами при российском императорском дворе. И.-А. Розенштраух интересен и как мемуарист эпохи 1812 года, и как колоритная личность, чья жизнь отразила разные грани истории общества и культуры этой эпохи.Публикация открывает собой серию Archivalia Rossica – новый совместный проект Германского исторического института в Москве и издательского дома «Новое литературное обозрение». Профиль серии – издание неопубликованных источников по истории России XVIII – начала XX века из российских и зарубежных архивов, с параллельным текстом на языке оригинала и переводом, а также подробным научным комментарием специалистов. Издания сопровождаются редким визуальным материалом.

Иоганн-Амвросий Розенштраух

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука