Мифы о русалках

— К дочерям воздуха! — ответили ей воздушные создания. — У русалки нет бессмертной души, и обрести ее она может, только если ее полюбит человек. Ее вечное существование зависит от чужой воли. У дочерей воздуха тоже нет бессмертной души, но они могут заслужить ее добрыми делами. Мы прилетаем в жаркие страны, где люди гибнут от знойного, зачумленного воздуха, и навеваем прохладу. Мы распространяем в воздухе благоухание цветов и несем людям исцеление и отраду. Пройдет триста лет, во время которых мы будем посильно творить добро, и мы получим в награду бессмертную душу и сможем изведать вечное блаженство, доступное людям. Ты, бедная русалочка, всем сердцем стремилась к тому же, что и мы, ты любила и страдала, подымись же вместе с нами в заоблачный мир. Теперь ты сама можешь добрыми делами заслужить себе бессмертную душу и обрести ее через триста лет!

И русалочка протянула свои прозрачные руки к солнцу и в первый раз почувствовала у себя на глазах слезы.

На корабле за это время все опять пришло в движение, и русалочка увидала, как принц с женой ищут ее. Печально смотрели они на волнующуюся морскую пену, точно знали, что русалочка бросилась в волны. Невидимая, поцеловала русалочка красавицу в лоб, улыбнулась принцу и поднялась вместе с другими детьми воздуха к розовым облакам, плававшим в небе.

— Через триста лет мы вой­дем в божье царство!

— Может быть, и раньше! — прошептала одна из дочерей воздуха. — Невидимками влетаем мы в жилища людей, где есть дети, и если находим там доброе, послушное дитя, радующее своих родителей и достойное их любви, мы улыбаемся.

Ребенок не видит нас, когда мы летаем по комнате, и если мы радуемся, глядя на него, наш трехсотлетний срок сокращается на год. Но если мы увидим там злого, непослушного ребенка, мы горько плачем, и каждая слеза прибавляет к долгому сроку нашего испытания лишний день!

РЫБАК И ЕГО ДУША62

Родители английского писателя Оскара Уайльда (1854–1900) были увлеченными собирателями фольклора, поэтому нет ничего удивительного в том, что их сын стал сочинять волшебные сказки. Будучи философствующим эстетом, Уайльд придавал сказкам двой­ной смысл, причем содержание, которое он адресовал взрослым читателям, преобладало над содержанием, адресованным детской аудитории.

Сказка «Рыбак и его душа» вошла во второй сборник волшебных сказок Оскара Уайльда «Гранатовый домик». Эта сказка явно перекликается с «Русалочкой» Андерсена и его жертвенной героиней. В сказке Уайльда акцент сделан не на мыслях и устремлениях русалки, а на эмоциях рыбака, чья роль аналогична роли принца в сказке Андерсена, однако в сказке Уайльда сюжет закручивается вокруг любви рыбака к русалке. Подобно соблазняющим сиренам, русалка Уайльда каждый вечер поет рыбаку, и наконец любовь пересиливает в нем желание получить хороший улов. Этот рыбак не находится в плену — он совершенно свободен. Он заявляет, что любовь важнее мудрости и богатства, и с радостью жертвует своей душой только ради того, чтобы быть вместе с русалкой. В отчаянии расставшись со своей душой, рыбак бросается в море, из которого каждый год выходит на землю, чтобы расспросить свою душу о ее приключениях в мире людей.

У сказки Уайльда есть еще две особенности. В ней эротика объединена с экзотикой. Рыбак впервые видит русалку спящей в его сетях, и тело ее подобно произведению искусства, в котором сочетается красота слоновой кости, жемчуга и серебра63. Как и в большинстве сказок Уайльда, здесь не будет счастливого конца, и не последнюю роль в этом сыграла душа рыбака. И все же любовь рыбака и русалки оставила память среди людей. Мы решили включить в нашу книгу лишь самое начало сказки Уайльда, где рыбак влюбляется в русалку и слушает ее рассказы о красоте подводного мира.

РЫБАК И ЕГО ДУША

[22]

Каждый день выезжал в море молодой Рыбак и закидывал свои сети в воду.

Когда ветер дул с берега, он ничего не ловил, или очень мало, ибо то был резкий, чернокрылый ветер, и бурные волны вздымались ему навстречу. Но когда ветер дул на берег, поднимались из глубин, заплывали в его сети рыбы, и он относил их на рынок и продавал.

Каждый вечер выезжал он в море, но однажды сеть была столь тяжелой, что он еле мог втащить ее в лодку.

И он засмеялся и подумал про себя:

— Должно быть, я поймал все рыбы морские или заманил в сеть какое-нибудь мрачное чудовище, которое удивит людей, или какое-нибудь страшилище, которого пожелает себе великая Королева.

И, собрав все силы, он налег на толстые канаты, пока на руках его не вздулись длинные жилы, словно нити голубой эмали на бронзовой вазе. Он потянул за тонкие бечевки, и все у́же и у́же замыкался круг плоских пробок, и, наконец, сеть поднялась на поверхность воды.

Но в ней не оказалось ни рыбы, ни чудовища, ни страшилища, а только маленькая Морская Дева, крепко спящая.