Мифы о русском пьянстве, лени и жестокости

Итак, Герберштейн дважды был в Московии в роли официального посла: в 1517 и в 1526 годах. Обе его миссии, как и следовало ожидать, не увенчались успехом.

По возвращении домой Герберштейн выпустил книгу «Записки о московитских делах». Основная часть посвящена «не политическим», как бы сейчас сказали, вопросам, а землеописанию России: ее городов, торговых путей, сел, рек. Тут же описываются экономика, быт, религия страны, поведение русских, дается конспективное изложение русской истории.

Герберштейн первым, как считается, написал, что русские патологически нечестны и не способны порядочно вести дела. Они не умеют работать и все время пытаются что-нибудь выклянчить или украсть. В торговле они нечестны, лживы и всегда пытаются обмануть покупателя и продавца. К тому же они пьяницы и безответственные типы, им нельзя доверять совершенно ни в чем. А самые отпетые жулики из русских – это именно москвичи.

Сочинение Герберштейна стало настоящим бестселлером своего века. При жизни автора оно переиздавалось несколько десятков раз, и бессчетное число – после его смерти. Любопытно, что Герберштейн, по сути, писал эту книгу всю свою жизнь, дополняя и переделывая ее к каждому изданию. Поэтому современные издатели зачастую не знают, какое из прижизненных изданий взять за образец: так сильно они отличаются друг от друга и по полноте, и по резкости суждений.

В моей библиотеке находится, пожалуй, последнее отечественное издание «Записок о Московии» – Москва, 2007 год.

Альберто Кампенезе, XVІ в. Сам в России никогда не был.

Для своего сочинения о Московии Кампенезе использовал чужие отзывы: прежде всего собственных отца и брата, действительно бывавших у нас по купеческим делам, а также нескольких поляков. Его произведение, которое было представлено Папе Римскому, основано, так сказать, на серии интервью. Докладывая Папе о своих изысканиях, Кампенезе сообщает: русские не умеют и не любят работать, они лживы и вечно пьяны. Одновременно, правда, он пишет, что у русских «почему-то» полное изобилие товаров, продовольствия, золотых и серебряных денег[77].

Он пишет о языческих «суевериях» и «сказочных представлениях» русских, – и тут же о высоком уровне бытовой морали и честности в делах.

Очень противоречивое произведение, из которого легко сложить прямо противоположные образы страны – от омерзительного до прекрасного. Очень характерно, что современники сразу же сложили образ чисто отрицательный. Видимо, у европейцев уже была к тому времени готовность принимать за истину только скверные сведения о России. Из рассказов путешественников они извлекали в основном факты, подтверждавшие их предрассудки.

Антонио Поссевино, XVI в. Иезуит.

Поссевино родился в Мантуе, вступил в Орден езуитов и сделал в нем блестящую карьеру.

В 1581–1582 годах Поссевино исполнял дипломатическую миссию в Московии: Папский престол рассчитывал склонить Русь к Унии с католицизмом, с этой целью Поссевино несколько раз встречается с Иваном Грозным.

Но безрезультатно.

Впрочем, карьеры Поссевино эта неудача не испортила. Он стал ректором Академии в Падуе. Находясь на этом посту, он и написал свои знаменитые сочинения: «Московия», «Московское посольство» и «Ливония»[78]. Умер в 1611 году, в зените уважения и известности.

Поссевино сетовал на полуязыческую веру русских – по его мнению, она мешала им стать до конца хорошими людьми. Именно эта идея «изначальной консервативности и, следовательно, вредности» православия часто впоследствии доставалась «из заначки» нашими критиками (вплоть до Макса Вебера и представителей доморощенной интеллигенции в попытке объяснить, «откуда есть пошла такая отсталость на русской земле»).

Это, утверждал Поссевино, все из-за православия: тиранство в государстве и в семьях, повальное пьянство, воровство, невежество, зазнайство.

Альберт Шлихтинг. Дворянин на подхвате.

В 1570 году Папа Пий V и Венецианская республика в очередной раз вознамерились привлечь московского царя к антитурецкой лиге. Польский король Сигизмунд II Август сильно боялся, как бы не завязалась между Москвой и Папской курией дружба, вредная для интересов Польши.

И здесь, очень вовремя, в Польше оказался некий Альберт Шлихтинг, недавно бежавший из московского плена. Немецкий дворянин А. Шлихтинг (годы рождения и смерти неизвестны) в Москве далеко не бедствовал.

Зная русский и латынь, он устроился в качестве слуги и переводчика к некому «итальянскому врачу», лечившему самого царя Ивана IV. Впрочем, никаких итальянских врачей у Ивана Грозного не было, был голландец… Возможно, Альберт Шлихтинг имел в виду именно его. Уже такие неточности заставляют усомниться в достоверности любых других сообщаемых сведениях.

О Московии, ее нравах Шлихтинг рассказывал такие ужасы, что король захотел с ним лично познакомиться. А познакомившись, попросил записать все, что Шлихтинг знает о Московии и «злодействах московского тирана». Получилось действительно жутковато.