Мифы, предания и сказки фиджийцев

— На-улу-матуа, прежде чем будет приготовлена утренняя трапеза, я схожу с Вусо-ни-лаве на ваши поля и огороды, посмотрю на того хряка, что сгубил все счастье в Сиетура.

И с этими словами они разошлись и легли спать. Утром Занги-кула ударил ножом о наконечник копья, и все пятьсот собак тут же сбежались. Вусо-ни-лаве тоже пришел, и все вместе пошли к границе поселка, а оттуда двинулись к возделываемым землям. Как раз в это время там рылся в земле тот хряк. На спине у него рос огромный баньян. И Занги-кула сказал:

— Это хряк, хряк, не иначе, — и тут же кликнул своих собак.

С жутким лаем помчались они за хряком — лай их стоял над Сиетура и был слышен даже в Дрекети.

А хряк тут же бросился прочь, к наветренному берегу.

Занги-кула же бежал за собаками, бил в ладоши и кричал: "Ату, ату его!"

Так добежали они до Ваи-леву. Сто собак пали замертво, а остальные четыреста продолжали гнать огромного хряка. Когда они достигли мыса Унду, еще сто собак пало. Тех, что остались, Занги-кула гнал вперед, прихлопывая в ладоши и покрикивая на них. И вот уже хряк и собаки побежали в обратную сторону, по подветренному берегу. У Дрекети пало еще сто собак, осталось всего две сотни. А хряк тем временем достиг Сиетура и вновь принялся подниматься вверх, собираясь перебраться на наветренный берег. Занги-кула же не стал бежать к Сиетура, срезал часть пути по горам за Дрити и помчался вниз к На-са-вусаву. Там-то и столкнулся он с ужасным хряком и всадил в него копье. Но хряк мчался дальше. Они снова достигли Ваи-леву, и только там хряк приостановился. Вмиг собаки окружили его, а Занги-кула подбежал и добил.

Занги-кула вернулся в Сиетура и сказал:

— С хряком покончено. Он лежит в Ваи-леву.

И На-улу-матуа сказал на это:

— Очень хорошо.

Тут же были позваны Вусо-ни-лаве и Кули-нн-вутуна-ва, им было велено идти в Ваи-леву, принести оттуда хряка.

Они дошли до места, где лежал поверженный хряк, и Вусо-ни-лаве решил его там и опалить. Они стали рубить баньян, что рос у хряка на спине, целый день трудились, и наконец дерево отделилось от спины. Они сгребли его ветки, подожгли и на этом огне опалили тушу хряка. А потом взвалили ее на плечи и понесли в свой поселок. Там нагрели печь и сразу испекли ее. А На-улу-матуа объявил всем в Сиетура:

— Пусть каждый приготовит полную печь угощений и пусть каждый приготовит по десять свиней и по два зуба кашалота в дар Занги-кула за его подвиг. И пусть каждая женщина даст по две циновки. Завтра состоится наш праздник.

Пришла ночь, все уснули. А на рассвете жители Сиетура поспешили к своим земляным печам, набрали хвороста, приготовили печи, заполнили их кореньями, закололи свиней. Когда все было готово, послали сказать об этом в Коро-ни-ява-кула. Всем было велено нести приготовленное угощение и складывать его в одном месте. Женщинам тоже был отдан приказ приготовиться. Наконец На-улу-матуа позвал их и велел нести дары.

А сам На-улу-матуа поднес Занги-кула три сотни зубов кашалота и сказал так:

— Это мое подношение. Все мы, люди Сиетура, теперь счастливы. Хряк, что принес нам столько бед, убит. Никто не мог осилить его, но наконец тебе это удалось. Пусть же больше никаких страданий не падет на людей Сиетура.

Он закончил свою речь, и Занги-кула сказал:

— Больше никогда свиньи не станут губить урожаи людей Сиетура.

Так сказал он, и затем начался пир. Те две сотни собак, что остались в живых, тут же были накормлены. Настала ночь, все отправились спать. А утром Занги-кула поспешил к себе в На-ви-ндаму, взвалив на плечи тяжелый груз своих циновок и зубов кашалота.

А в Сиетура открыли печь — там лежала туша огромного хряка — и раздали его мясо всем в поселке. И еще послали мясо всем в поселках, которые подчинялись Сиетура. Так было навсегда покончено с огромным хряком, что так долго губил урожаи жителей Сиетура.

99. [Ндаку-ванга]

( № 99. [71], 1935-1936 гг., о-в Вануа-леву, с англ.