Мифы, предания и сказки фиджийцев

Ндаку-ванга рыгнул с ужасной силой, и прямо на землю Сиетура выпали из его пасти обе лодки.

Главный судья сказал:

— Очень хорошо. Мы благодарим тебя. Ты вернул нам людей Сиетура, потому что не смог бы вынести наше наказание. Вот ты и выплюнул обе наши лодки.

На этом все разошлись.

А если бы не раскаяние Ндаку-ванга, люди из Сиетура точно погибли бы.

Ндаку-ванга вернулся в Мбенау. А те люди из Сиетура продолжали жить в добром здравии. Но если бы на его месте был кто-нибудь еще, не Ндаку-ванга[242], они бы точно погибли.

100. [Мба-ни-сину, Зоке-ни-веси-кула, Сау-ни-коула]

(№ 100. [71], 1935-1936 гг., о-в Вануа-леву, с англ.)

У сиетура был один вождь, звали его Мба-ни-сину[243]. Однажды пошел он в лес ловить голубей. Взял с собой сто силков и все установил на дереве, было это мали. Ждал он, ждал, уже ночь пришла, а все ни одного голубя. Он собрался домой, отправился. Прибыв к себе в Сиетура, он услышал голоса в одном из домов: там не спали. Назывался тот дом Мбуре-ни-вотуа[244], и был это дом Зоке-ни-веси-кула[245] и его сестры, госпожи Сау-ни-коулы[246]. Мба-ни-сину подошел к тому дому, чтобы узнать, отчего его хозяева не спят; но в дом не стал входить. И вот он услышал, как Зоке-ни-веси-кула говорит госпоже Сау-ни-коуле:

— Почему ты не замужем?

Сестра в ответ:

— В Сиетура нет ни одного человека, которого бы я могла полюбить. Из всех, кто родился здесь, нет ни одного, за кого мне хотелось бы выйти замуж!

Тут Зоке рассердился, встал, взял свой свиток тапы с полки и вышел вон. Схватив свиток за край, он позвал Са-ро-ке-и-вуя[247].

— Будь милостив, о дух, ниспошли мне вихрь!

И Capo послал ему вихрь, что развернул свиток тапы и поднял его вверх.

А Зоке-ни-веси-кула сказал:

— Будь добра, Сау-ни-коула, взойди вверх по этой тапе[248].

И она стала подниматься, а когда была уже высоко, тапа разорвалась, и Сау-ни-коула улетела на куске тапы. а где опустилась на землю — неизвестно.

Тут Мба-ни-сину поспешил к себе, принялся искать зубы кашалота. И нашел их сто. Отнес их в Мбуре-ни-вотуа, показал их Зоке-ни-веси-кула и сказал:

— Это мои дары, а пришел я просить тебя о том, чтобы Сау-ни-коула стала моей женой.

Зоке же ответил ему:

— Прошу тебя, забери все эти тамбуа. Госпожи Сау-ни-коулы здесь нет; она поднималась по моему поясу из тапы, а он не выдержал. И теперь я не знаю, куда она упала, жива ли она или уже умерла.

На это Мба-ни-сину сказал:

— Пусть так — тогда брось эти зубы на землю: вход в твой дом будет выложен ими.

И Мба-ни-сину ушел, снова отправился к себе — а его дом носил название На-се-кула — и снова занялся поисками зубов кашалота. Нашел еще сто и снова понес их к Зоке-ни-веси-кула, в Мбуре-ни-вотуа. И опять отдал ему зубы кашалота с такими словами:

— Это мои дары; я хочу получить в жены госпожу Сау-ни-коулу.

И Зоке снова ответил:

— Прошу тебя, забери все эти зубы кашалота.

Мба-ни-сину же сказал:

— Пусть так — брось эти зубы на землю: вход в твой дом будет выложен ими.

И снова Мба-ни-сину ушел, снова отправился к себе, в Насе-кула, снова занялся поисками кашалотовых зубов. И сумел найти еще пятьдесят. Их тоже преподнес Зоке-ни-веси-кула, и тогда тот сказал:

— Хорошо же. Теперь я дам тебе надежду. Иди и ищи Сау-ни-коулу. Найдешь ее, она станет твоей женой, не найдешь — не станет[249].

И Мба-ни-сину согласился:

— Будь так.

Он вышел и поспешил домой. Там он взял свой нож, а затем углубился в заросли и срезал сто сухих стеблей тростника. А затем поспешил туда, где растут ндакуа, на-полнил эти стебли смолой и вернулся к себе[250].

Солнце уже садилось, и он заторопился в Ндама, к устью реки. Уже стемнело, он зажег тростниковый факел, осветил речку, прошел ее всю, до истока, но ничего не нашел[251]. Он пошел обратно и как раз к восходу солнпа дошел до На-лово-калоу. Оттуда поспешил он к устью речки, что в Мбуа, и там проспал весь день. А когда солнце село и стало темно, он зажег другой тростниковый факел и осветил всю речку в Мбуа. Дошел до ее истока, но ничего не нашел.

Пошел обратно и как раз к восходу солнца достиг тропы в Ваи-леву; поспешил к устью речки, в Вотуа, и там проспал весь день. Когда солнце село и стало темно, он зажег новый тростниковый факел и осветил им всю речку в Вотуа. Дошел до ее истока, но ничего не нашел.

Пошел обратно и как раз к восходу солнца достиг тропы в На-дра-саусау-алева; поспешил к устью речки, что в Саро-ванга, и там проспал весь день. Когда солнце село и стало темно, он зажег новый тростниковый факел и пошел на поиски вдоль речки в Саро-ванга. Дошел до истока, но ничего не нашел.