Мифы Цивилизации

Данте часто ссылается на своего друга Гвидо (итал. Guido). Прозвище Гвидо по-итальянски означает Наставник или Предводитель (по Боккаччо — Гвидо Кавальканти, что означает Предводитель Поющих Всадников, т. е. Поэт Поэтов). Да и биография Данте, согласно Боккаччо, просто изобилует благодетелями с именем Гвидо. Книгу о Троянской войне, откуда Данте и мог почерпнуть многочисленные подробности этой войны, написал по-латыни Гвидо де Колумна. Эта книга стала известной не ранее конца XV в. в печатном виде.

Гвидо де Колумна принадлежал к знаменитому в Италии роду Колонна (итал. Colonna), который остро соперничал за власть в Италии в XIV–XVI вв. с другим родом — Орсини(Orsini), основоположника которого графа Орсо упоминает Данте. Из традиционной истории известно, что соперничество этих двух родов было причиной двоепапства (двоевластия) в XIV в., закончившегося избранием папы Мартина V из рода Колонна в 1417 г. и последующим расколом церкви.

Данте в «Божественной комедии» упоминает Испанию и Австрию, названия которых впервые появились только в конце XV века.

Еще одного биографа Данте и Петрарки звали Леонардо Бруни (традиционно жил в 1374–1444 гг.), он же написал двенадцатитомную{!) «Историю Флоренции», изданную якобы в 1439 г., т. е. до начала книгопечатания, а на самом деле, скорее всего, не ранее второй половины XVI в. Знаменательно также, что в «Божественной комедии» фигурирует некий «сэр Брунетто» как один из наставников Данте. (В написанной в XVI в. «древнеримской» истории у Данте обнаруживается фантомный латинист-предшественник — епископ-раскольник Донат Элий, якобы написавший на 1000 лет раньше Данте первую латинскую грамматику в IV в.)

Добавим, что Боккаччо и Петрарка по традиционной истории прожили рядом 60 лет, но никаких реальных свидетельств их общения между собой в XIV веке в Италии нет.

Между временами Данте — Петрарки и Шекспира в традиционной историографии существует искусственный 300-летний разрыв. Однако если Данте в действительности творил на рубеже XV–X I вв., а его ученик Петрарка — в XVI в., то никакого стилистического разрыва в западноевропейской поэзии нет: учениками и последователями Петрарки по праву считаются глава «Плеяды» француз Пьер Ронсар (1524–1585) и итальянец Торквато Тассо (1544–1595). А в 90-х годах XVI в. уже публикуются сонеты Шекспира. Характерно, что при таком подходе естественным предшественником самого Данте в Италии оказывается правитель Флоренции и поэт Лоренцо Медичи (Великолепный, 1449–1492), поэзия которого несравненно уступает поэзии Данте.

Приведенный пример хронологического сдвига типичен для всего искусства эпохи «Возрождения», а по сути — эпохи гениальных «новоделов», т. е. создания «древнеримского» и «древнегреческого» искусства в XV–XIX вв. У великого Леонардо да Винчи (1452–1519 гг.), к примеру, также обнаруживается двойник в XIII в. — основоположник европейской математики Леонардо Пизанский, он же Фиванский (Флорентийский!) — Фибоначчи, давший Европе арабские цифры. По-видимому, именно Леонардо да Винчи и был реальным основоположником «возрожденной», а на самом деле настоящей новой итальянской культуры.

Когда же гораздо позже, в XVIII в., расцветает французская поэзия, то в монастырях тут же внезапно обнаруживаются творения труверов, «французских певцов раннего средневековья», а сборник песен вагантов «случайно обнаруживается» у баварских монахов-бенедиктинцев вообще только в начале XIX в., во времена Гёте, и тут же датируется XIII веком!

А.С. Пушкин в 1835 г. разоблачил мистификацию П. Мериме, издавшего в 1827 г. сборник своих стихов «Guzla» как якобы иллирийский (боснийский) эпос XIII в. Примеров искусственного «удревления» литературы можно привести немало.

Шедевры мировой литературы не становятся хуже от того, что их датировка может оказаться гораздо ближе к современности, но для восстановления реальной истории цивилизации просто необходимо вернуть гениальных авторов в их настоящее время…

ХУДОЖЕСТВА ЛИТЕРАТУРЫ

Художественная литература, начиная с Библии, продуктивно использует исторические сюжеты, но учебником по предмету история служить не может. Неокрепший ум подпадает под обаяние мастера слова и принимает на веру любую фантасмагорию. Так поэмы Гомера и Вергилия определили на сотни лет позиции сонма историков, предпочитающих удобства ссылок на авторитеты кропотливой аналитической работе. И вырастают поколения начетчиков и сторожей при музеях и архивах. Смотрят и не видят…

«Шримад Бхагаватам» бесстрастно констатирует: «Потребность в чтении заложена в людях от природы».