Мифы «устойчивого развития»

как Отечество, Семья, Земля, <...> с народными представлениями о вере предков <...>.

Понятно, что такой национализм не противоречит имперской идее, но органично с ней стыкуется. Такой национализм, если бы он развился до международного уровня, дал бы совсем иные плоды, чем „либеральный национализм"англосаксов »²⁰ (курс. — Авт.).

Как видим, проектным потенциалом обладает каждая цивилизация. Но не каждая его реализует. И лишь единицы способны делать это по историческим меркам долго. Представляется, что критерием проектности является способность цивилизации к внутренней консолидации и выработке четкой идентичности, к защите своего ареала и расширению за его пределы. Поэтому претендовать на нее могут только государства, осуществившие вокруг себя трансграничную цивилизационную консолидацию, став ее ядром. Например, Великобритания и США на Западе. А также уже состоявшиеся государства-цивилизации — Россия, Китай, Индия.

Из того, о чем пишет В. В. Аверьянов, следует, что «частная глобализация» в масштабах самой западной цивилизации в целом завершена. На повестке дня другой вопрос: распространение ее на все человечество, которое осуществляется с помощью допускаемых в «прихожую» Запада представителей незападных элит, формирующих то, что мы именуем проамериканским «агрессивно-послушным большинством». (Вернем Ю. Н. Афанасьеву ярлык, который был им приклеен сторонникам сохранения Советского Союза на Съезде народных депутатов и в Верховном Совете СССР.)

Не принадлежащие же к Западу цивилизационные центры перспективу интеграции с ним в своей массе отвергают, хотя многим влиятельным представителям их элит, преследующим в основном собственные частные выгоды, она кажется привлекательной. При этом они ввиду различия проектных задач по сей день не консолидированы, хотя и не находятся в состоянии острой междоусобной проектной конкуренции. Индия все более тянется к Западу, что обусловлено спецификой ее двуязычной элиты, оставленной англичанами при предоставлении стране национальной независимости. Китай, цивилизационное развитие которого долгое время осуществлялось по замкнутому циклическому кругу, ведет экспансию в направлении Юго-Восточной Азии и Тихого океана. При этом необходимо заметить, что, как ранее неоднократно указывалось автором, формально объединяющая эти государства-цивилизации группа БРИКС (ранее БРИК) является не самостоятельным субъектом глобальной политики и даже не механическим объединением ее участников, а продуктом неких закулисных договоренностей, реализуемых в режиме долгосрочного стратегического планирования и управляемых все тем же проектным центром Запада²¹.

Россия в этой ситуации обречена либо и далее утрачивать самостоятельную проектность, либо, восстановив ее, принять активное участие в межцивилизационном объединении незападных цивилизаций, являющемся, как полагают некоторые специалисты, например вице-президент Академии геополитических проблем К. В. Сивков, единственным, что способно остановить западную экспансию²².

Для того чтобы объяснить, почему мы ставим вопрос именно таким образом, обратимся к весьма интересному анализу соотношения европейских, американских и российских ценностей, проведенному заместителем директора Института Европы РАН Ал. А. Громыко.

«„Европейская мечта" является наднациональной системой ценностей эпохи постмодернизма. Среди ее главных составляющих: универсализм, общественный домен и экономика соучастия, мягкая сила, секулярность, приоритет качества жизни над максимизацией материального достатка, социальный рынок, концепция устойчивого развития, многокультурье (мультикультурализм), опора на социальную составляющую прав человека, многосторонность (стремление к консенсусу при решении внутри- и внешнеполитических задач), взаимозависимость на международной арене, „пул суверенитетов" в границах Европейского союза.

Что касается ценностей „американской мечты", то она сложилась в эпоху модернизма и представляет собой комбинацию христианской эсхатологии и утилитаризма. Среди ее составляющих: партикуляризм (избранность, мессианство, метанарративы), индивидуализм и антропоцентризм, ассимиляция („плавильный котел"), жесткая сила, религиозность, идеал обогащения, материальный, линейный прогресс, абсолютизация права собственности, односторонности и автономности („кто не с нами, тот против нас", „коалиции желающих").

<...> Промежуточное положение России с аксиологической точки зрения между Западной Европой и США объясняется тем, что наша страна еще развивается в координатах эпохи модернизма.