Мифы «устойчивого развития»

Большинство же ценностей, в отличие от интересов, по своей природе идеальны и отнюдь не являются универсальными. Они порождены тем или иным специфическим общественным укладом, отражают его уникальность и формируют соответствующий этому укладу идеал, определяющий соответствующую идентичность — религиозную, этническую, национальную, социальную (классовую), государственную, цивилизационную. Каждая такая общность неповторима, у каждой — свое место на лестнице исторической эволюции.

Можно сказать, что если идеал выражается категорией «образ жизни», то квинтэссенцией интересов служит другая категория — «качество жизни». Далее мы увидим, как эти категории пересекаются и какую полемику между собой в современных условиях они ведут.

В политической сфере культурно-исторический, имперский подход в отличие от материалистического, либерального настаивает на первичности не эгоистических интересов отдельных подданных или граждан, а общественного идеала. Между тем кое-кто сегодня надеется на то, что удастся незаметно подменить и поменять местами эти понятия и выдать возведенные в абсолют интересы личности за последнее слово эволюции человеческой общественнополитической мысли. Выделим это специально, ибо нам предстоит бессчетное количество раз цитировать и анализировать содержание документов, в которых «общечеловеческие ценности» лукаво выставляются эквивалентом не столько материального развития, сколько экзистенциальным идеалом, следуя которому даже пытаются создать некую «новую этику».

Для чего это делается? Чтобы, спекулируя ценностями, реализовать интересы. Сознательно ввести нас в заблуждение, убедив в общности этих интересов с теми, у кого нет идеалов, и, обманув, воспользоваться этим неведением в собственных, отнюдь не вегетарианских целях. Для России это особенно актуально. Периоды исторических подъемов и максимумов нашей страны неизменно обусловливались наличием мобилизующего общественного идеала. И наоборот: девальвация идеалов всегда вела нас в «болото» безвременья и распада.

Заметим: интересы индивида — единственное, что связывает между собой различные цивилизации. Все остальное у них разное — религия, культура, история, географическое положение и т. д. Потому западные идеологи и превозносят индивида, пытаясь представить его «единицей исторического измерения», чтобы замазать эти различия.

Но у индивида не может быть иного «проекта», кроме личного преуспевания, которое не только не тождественно общественным интересам, но и нередко им противоречит. Примеры? Пожалуйста. Индивид не хочет платить налоги, а общество в них нуждается, потому что ему необходим формируемый государством бюджет; индивид не хочет служить в армии, а государство, как и общество, без обеспечения безопасности существовать не может и т. д. Удовлетворить интересы индивида можно только за счет интересов общества, и сам этот лозунг служит разрушению общей идентичности и атомизации индивидов. Все басни о неизбывной «гармонии» между этими интересами — от лукавого...

Итак, «проект» и «проектность» — характеристики не индивидуальные, а общественные. Цивилизационные и/или государственные. Ибо именно государство, как точно подмечает С. Е. Кургинян, является тем средством, с помощью которого народ и общество продлевают свое существование в истории²⁸.

«Глобальный проект» — не новая категория, а обобщающее название уже известной. Проектное видение всемирно-исторического процесса уходит корнями в историю отечественной и мировой общественно-политической мысли. Проблема была поставлена еще в XIX веке и оказалась в центре дискуссии между славянофилами и западниками, подробно описанной Н. А. Бердяевым, Н. О. Лосским и другими мыслителями и историками²⁹.

В. С. Соловьев, а за ним К. Н. Леонтьев рассматривали противостояние между католическим Западом и православным Востоком как борьбу «политических идей общего значения» и попыток «унификации духовной и культурной идентичности европейских государств». В постреволюционный период концепция цивилизационной проектности получила развитие в трудах мыслителей евразийской школы, которые соединили народ как культурно-историческую личность с геополитическим мышлением элиты, а имперскую традицию — с советской. В трудах П. Н. Савицкого и Н. В. Устрялова говорилось о конкурирующих «стилях и способах человеческого бытия». Один из лидеров белого движения, правый эсер Н. Д. Авксентьев — именовал проектность «национальной задачей» и т. д.³⁰

В прямой постановке категория «глобальный проект» как квинтэссенция мировидения и мироустройства упоминается в работах современных исследователей и публицистов — В. В. Аверьянова, А. С. Панарина, А. А. Проханова, В. Л. Цымбурского и других³¹. Автор этих строк посвятил немало времени изучению закономерностей формирования и эволюции глобальных проектов.

И пришел к выводу о стержневом характере одноименной концепции в происхождении и развитии активно обсуждаемого в наши дни феномена глобального управления³².