Мифы. Великолепный МИФ [сборник Литрес]

– Что делать по-твоему? – не унимался я. – Чего именно мы пытаемся добиться?

Ааз вздохнул.

– Мы ведем разведку расположений врага, – терпеливо объяснил он. – В этой кампании против нас работает… почти все. Еще не хватало, чтобы к общей куче проблем добавились спешка и наша неосведомленность.

– Сколько же информации нам нужно? – проворчал я. – Этот лагерь ничем не отличается от последних пяти, за которыми мы наблюдали.

– Это потому, что ты не знаешь, что ищешь, – усмехнулся Ааз. – Что ты узнал о противнике?

Я не был готов к такому вопросу, но мужественно принял вызов.

– Э-э-э… этот… он многочисленный… хорошо вооружен… гм… и у него есть катапульты…

– Всего-то? – усмехнулся Ааз. – Блестяще! Вы с Плохсекиром – отличная команда тактиков.

– Хорошо, тогда научи меня! – огрызнулся я в ответ. – Что ты узнал?

– Можно потратить годы, пытаясь изучить военную теорию, но так и остаться профаном, – строго ответил мой наставник. – Но я постараюсь изложить тебе самое главное в двух словах. Чтобы оценить силу армии, как мы это делаем сейчас, запомни два основополагающих слова: «Сэм» и «Док».

– «Сэм» и «Док», – послушно повторил я.

– Некоторые предпочитают запоминать слово «Сачок», но мне лично нравятся «Сэм» и «Док», – добавил Ааз словно бы про себя.

– Потрясающе, – сказал я, поморщившись. – А теперь скажи мне, что это значит.

– Они помогут тебе запомнить контрольный список информации, – признался Ааз. – «Сачок» означает Состояние, Активность, Численность, Оснащение и Командование. В принципе, я не имею ничего против, но это не предполагает никаких суждений со стороны разведчика. Я предпочитаю «Сэм» и «Док». То есть – «Состав, Экипировка, Маневренность» и «Дислокация, Организация и Коммуникация».

– Понятно, – вздохнул я в надежде, что Ааз не ждет от меня, что я все это запомню.

– Итак, используя эти подсказки, – продолжил мой учитель, – давай подведем итог тому, что мы видели до сих пор. Состав: он самый разный, так что бессмысленно пытаться точно подсчитать численность их войска. Маневренность: сейчас они просто сидят на одном месте.

– Это я и сам понял, – саркастически заметил я.

– Однако ключ ко всей системе, – продолжал Ааз, пропустив мимо ушей мою реплику, – заключается в их вооружении и экипировке. Когда ты посмотришь на это со всем возможным вниманием, подумай и о том, что у них есть, и о том, чего нет.

– Можно подробнее? – спросил я.

– Что у них там много пехтуры, то есть пехоты, немного артиллерии в виде катапульт и лучников, но ничего такого, что хотя бы отдаленно напоминало кавалерию. Что означает, что они будут двигаться медленно, особенно в бою. Нам не нужно беспокоиться о быстрых фланговых передвижениях; это будет медленное сражение, лицом к лицу.

– Но, Ааз… – начал я.

– Что касается дислокации и организации, – упрямо продолжал он, – то они рассредоточены повсюду, вероятно, потому, что так легче добывать пропитание. Опять же, это демонстрирует определенную уверенность с их стороны в том, что они не считают нужным сосредотачивать свои силы. Что касается их организации, думаю, она налицо: совокупность рот или батальонов, каждый из которых находится под началом двух-трех офицеров, а все вместе – под началом главнокомандующего или генерала.

– Ааз… – попробовал я еще раз.

– Коммуникации, похоже, их самое уязвимое место, – упрямо продолжал Ааз. – Если армия такого размера не координирует свои передвижения, ее ждут большие проблемы. Если они для передачи сообщений действительно используют сигнальные вышки и вестовых, думаю, мы сможем достаточно успешно ставить им палки в колеса.

– Что именно все это означает? – наконец прервал я его.

– Что? Это краткое изложение того, с чем мы имеем дело, – ответил Ааз с невинным видом.

– Знаю, – вздохнул я. – Но ты уже несколько дней говоришь, что составишь план, как только увидишь, с чем мы столкнулись. Теперь ты все увидел. И каков план? Как мы можем их победить?

– Никак, малыш, – вздохнув, признался Ааз. – Если бы я увидел подходящий способ, то сказал бы тебе, но я его пока не увидел и поэтому продолжаю поиски.

– Возможно, его и нет, – осторожно предположил я.

Ааз вздохнул.

– Я начинаю думать, что ты прав. Если да, то это означает, что нам придется сделать что-то такое, чего я очень не хочу делать.

– Ты имеешь в виду сдаться? – сказал я, искренне пораженный его ответом. – После той пламенной речи об ответственности и…

– Эй, – прервал меня Ааз. – Я ничего не говорил о том, чтобы сдаться. Что мы собираемся сделать, так это…

– Глип!

Из заросшего кустарником оврага позади нас, где мы оставили моего питомца, донесся звук, не оставлявший места сомнениям.

– Малыш, – простонал Ааз, – может, заставишь своего безмозглого дракона замолчать? Не хватало нам, чтобы он привлек сюда целую армию.

– Хорошо, Ааз! – согласился я и пополз назад так быстро, как только мог.

Как только я преодолел гребень холма, я низко пригнулся и в таком положении побежал вниз по склону. Ползание, как по мне, не самый быстрый и не самый удобный способ передвижения.