Мифы воды

Если уж мы перешли к морским мужам, нельзя не упомянуть о том, что повествует вавилонский историк и астролог Берос. Еще до потопа, случившегося при царе Ксисутре, к людям, жившим «беспорядочно, как звери», из вод Красного моря пришла некая ужасная амфибия с рыбьим телом, человеческой головой (в дополнение к рыбьей) и человеческими ногами (в дополнение к хвосту). Звали этого гостя из глубин Оанн — и его можно назвать предшественником Тритона или Главка. Оанн провел с людьми год, не принимая никакой пищи и возвращаясь на ночь в морские глубины. Он научил на тот момент диких обитателей Вавилона «всему, что относится к культурной жизни»: грамоте, математике, включая геометрию, разным искусствам, строительству городов и храмов, законотворчеству; а еще поведал им предание о сотворении мира, известное как «Энума элиш». Позже, по словам Бероса, появились другие такие же существа. Оанн считается одним из апкаллу — Семи Мудрецов, полубогов, которых создал благоволивший людям бог Энки (кстати, его время от времени изображали чешуйчатым, поскольку он изначально был богом воды, но все же без хвоста). Апкаллу были его помощниками, и в период до потопа этих существ описывали как химер с крыльями или иными нечеловеческими признаками. В более поздних мифах апкаллу внешне не отличаются от людей.

Иногда помимо Оанна упоминается еще один морской муж — древний сирийский бог Дагон (или Даган), чей образ известен благодаря упоминанию в Библии, где он назван «богом филистимлян», и творческому переосмыслению в «Мифах Ктулху», литературной вселенной Говарда Филлипса Лавкрафта, где он стал одним из грозных и непостижимых Древних богов. Историк и археолог Итамар Зингер указал, что представление о Дагоне как об амфибии или химере основано на том, что древнееврейское слово «даг» в переводе означает «рыба». Однако это пример так называемой народной этимологии, не опирающейся на неоспоримые свидетельства. Библейский текст — в том числе в синодальном переводе — никоим образом не намекает на то, что Дагон был наполовину рыбой: «И встали они поутру на следующий день, и вот, Дагон лежит ниц на земле пред ковчегом Господним; голова Дагонова и обе руки его лежали отсеченные, каждая особо, на пороге, осталось только туловище Дагона» (1-я Царств, 5:4). Можно согласиться и с выводом Зингера относительно того, что на образ Дагона могли повлиять изображения ранее упомянутой Атаргатис / Деркето. Изображение морского мужа в характерном головном уборе, которое чаще всего связывают с Дагоном, скорее всего, месопотамский монстр Кулулу.

Традиционное изображение Дагона, или Кулулу.

Morphart Creation / Shutterstock.com

Порождения предвечного океана Абзу, древнегреческие женщины-птицы, реальные дюгони, ламантины и тюлени — это лишь истоки русалочьей мифологии, основа для мотива, который буйным цветом распустился в европейском фольклоре. Русалки — морские девы — под разными именами и названиями встречаются повсюду, о какой бы эпохе мы ни говорили. В средневековый период получила распространение — не в последнюю очередь благодаря Парацельсу — легенда о Мелюзине, которая в результате материнского проклятия обзавелась рыбьим (по другой версии — змеиным) хвостом. Знаменитый алхимик называл таких, как она, ундинами и считал духами воды. Внешне они совсем как люди; хвост Мелюзины — связанное с проклятием исключение, а вовсе не правило. В отличие от лебединых дев и людей-тюленей, ундины не чураются людей, а стремятся к ним: дело в том, что, поскольку эти прекрасные женщины не сотворены Господом, у них нет души, поэтому после смерти они обречены превратиться в прах — или, по версии Андерсена, в морскую пену.

Мы живем триста лет, зато, когда нам приходит конец, от нас остается одна пена морская, у нас нет даже могил близких нам. Нам не дано бессмертной души, и мы никогда уже не будем жить, мы — как тростник; раз срезанный, он не зазеленеет вновь! У людей, напротив, есть бессмертная душа, которая живет вечно, даже и после того, как тело превращается в прах; она улетает тогда в синее небо, туда, к ясным звездочкам! Как мы можем подняться со дна морского и увидать землю, где живут люди, так они могут подняться после смерти в неведомые блаженные страны, которых нам не видать никогда!

Х. К. Андерсен. «Русалочка»36

— Душа — это, должно быть, что-то очень милое, но и очень страшное. Боже правый! Не лучше ли, святой отец, и вовсе не иметь ее?

Фридрих де ла Мотт Фуке. «Ундина»37